Мать обязательно кормит ребенка грудью, часто до двух лет и более. Вплоть до крестин она не оставляет его одного ни на минуту. Опасаясь смерти младенца, родители не дают ему имени до крестин. Крестят мальчиков на сороковой день после рождения, девочек — на восьмидесятый.
Родители стараются воспитать у своих детей такие черты характера, как смелость, умение постоять за себя, а также учат почитать старших.
В большинстве случаев ребенку рано дают понять, что мир в основном враждебен и мало кто, кроме родителей, позаботится о нем. Поскольку вместилищем желаний человеческих, которые надо постоянно контролировать, считается желудок, его необходимо держать впроголодь. Способность длительное время обходиться без пищи и воды, есть сырое мясо — признаки сильной натуры.
По мере взросления сыновей влияние матери в семье растет, тогда как бездетные женщины в лучшем случае могут претендовать на роль любимых тетушек, а в худшем — к ним будут относиться как к старым девам. Когда сыновья женятся и начинают вести самостоятельное хозяйство, роль матерей усиливается. Иногда к ним обращаются как к «матери всех мужчин», и такие женщины могут даже присутствовать на церемониях, куда представительницы прекрасного пола обычно не допускаются.
Несомненно, традиционное отношение к семье сильно и в наше время. Но у многих работающих на производстве женщин сейчас совсем другая жизнь. Они учатся, получают профессию, принимают участие в общественной жизни, особенно в кэбеле — органах самоуправления в городских кварталах. По итогам работы им присваиваются звания «кокеб сэратэня», что в переводе с амхарского означает «звездные рабочие».
Вернемся, однако, к торжеству, на которое нас пригласили...
Под звуки кыраре
...То, что происходило воскресным вечером на фабрике, мало походило на свадьбу в нашем понимании. Скорее то была молодежная вечеринка. Правда, принаряженные молодые сидели на возвышении, да еще и на высоких стульях.
Подавались закуски, напитки в бокалах, в основном безалкогольные, но было весело, и все очень много пели и танцевали. Такую праздничную обстановку создавали музыканты — друзья молодых. С одним из них, Мэсфыном Адмасу, студентом-первокурсником, специально приехавшим из Аддис-Абебы на свадьбу своего родственника, мы разговорились.
Сам он провел детство в деревне под Дыре-Дауа и очень забавно рассказывал о деревенских стариках, часто неграмотных, которые скрепляют своими подписями заявление, «бумагу», жениха и невесты. Но традиционные браки легко распадаются. Иногда из-за ссор в семье, или неверности одного из супругов, или тяжелой болезни жены или мужа. Если обе стороны согласны на развод, то нажитое имущество делится пополам. При разводе старики непременно уговаривают мужа и жену сохранить брак, просто умоляют не разводиться, показывая их и свои подписи на «бумаге» — заявлении.
Еще в деревне Мэсфын Адмасу полюбил музыку, танцы, стал петь. Как настоящий азмари — бродячий певец,— он поет и аккомпанирует себе на мэсэнко, однострунной виоле, или бэгэне, десятиструнной лире.
Сегодня на свадьбе Адмасу играет на народном инструменте кыраре — шестиструнной лире. Инструмент этот напоминает треугольник, в основании которого туго натянута, как на барабан, козлиная шкура-резонатор.
Под аккомпанемент кыраре и обязательных и любимых всеми барабанов гости во главе с молодоженами непрерывно поют и танцуют.
Слушаешь нехитрые напевы и угадываешь в них огненные африканские ритмы, переплетающиеся с тягучими и томными азиатскими мелодиями. В танцевальных движениях видны трудовые мотивы: сбор урожая, прядение, работы по дому.
— Хорошо, что вы пришли к нам на праздник, увидели, как мы умеем веселиться,— улыбается доктор Тесфаля Абебе.— У нас не только дома пляшут и танцуют, но и все празднества, митинги не обходятся без героических, лирических танцев, маршев и популярных песен.
Приезжайте к нам в сентябре: на праздники сбора урожая «Мэскэль», день народной революции. Тогда весь город будет в огнях, все улицы будут петь и танцевать,— обнимает нас на прощанье доктор,— приезжайте снова — не пожалеете...
В. Савостов, наш спец. корр.
Дыре-Дауа — Аддис-Абеба
Григорий Темкин. Лунный лист
Харьюзовый ручей
Почему мы причалили именно у этого ручья? Трудно сказать. Скорее всего чисто случайно: повсюду были точно такие же каменистые берега, изрезанные ручейками и речушками, а за ними везде стелилась одинаково зеленая тысячеглазая тундра, с любопытством всматривающаяся в небо бесчисленными озерами. Просто нам — доктору Роману Алексееву и мне, фотожурналисту Владимиру Карпову, двум фанатикам-рыболовам,— показалось, что мы отъехали от Шойны, последнего оплота цивилизации на Канинском полуострове, достаточно далеко, а потому сказали себе — здесь!