Шагая к шоссе, Вася вдруг начал задавать капитану вопросы, например, не видел ли Баранов других, таких же, как он. Потом спросил, сколько людей на планете.
Под единственным фонарем у поворота дороги — в месте весьма приметном — машины не оказалось. Баранов заподозрил неладное и потянулся за пистолетом. Он старался сделать это так, чтобы Вася не заметил, но тут сзади раздалось насмешливое:
— Не лапай пушку, мент!
Баранов резко обернулся и, крикнув Васе: «Ложись!», падая, выхватил пистолет. Но его опередили: встречный выстрел грохнул чуть раньше, а вслед за ним — еще один, откуда-то сбоку. Пули не задели капитана, но Вася вдруг тяжело осел на траву...
И дальше случилось то, что и сам Баранов не смог бы толком объяснить, хотя все происходило на его глазах. Когда в свете фонаря показались двое в телогрейках с пистолетами в руках, Вася вдруг привстал и взмахнул руками, словно дирижер перед оркестром. И будто повинуясь его команде, эти двое выронили оружие и рухнули на землю, молча и даже как-то торжественно.
Когда Баранов подошел к Васе, тот сидел на корточках и, расстегнув перепачканную кровью спецовку, деловито выдавливал пулю из грудной мышцы.
— Кто это? — кивнув на недвижно лежавших людей, спросил вконец растерявшийся капитан.
— Мои друзья,— безмятежно сообщил Вася.
— А сам-то ты кто?!
— Еще точно не знаю,— виновато ответил он.— Уверен только, что на этой планете я всего лишь гость...
Однако капитану Баранову было не до шуток...
10
Все человечество Артем Пересадов делил на две части: он сам, Артем Пересадов, и те, кого облапошивают. Конечно, можно было подумать, что этот молодой человек был слишком уж высокого мнения о собственной персоне, но среди малых, средних и крупных торговцев антиквариатом он слыл если не богом, то, во всяком случае, человеком более чем удачливым. И так было до того злополучного дня, когда...
В тот день Пересадов ехал в полупустом трамвае, и его внимание привлек один парень в лыжной шапочке. Но, если быть точным, Артем заинтересовался не столько парнем, сколько неким предметом, который тот держал в своих руках. Предмет был цилиндрической формы, чуть меньше ладони, из темно-серого, с отливом в синеву, металла с мелкой тщательной огранкой. Мало ли какие предметы могут везти в трамвае парни в лыжных шапочках, но Пересадов не был бы Артемом Пересадовым, если бы не почувствовал, что здесь определенно что-то есть! Он тут же пересел на свободное кресло позади парня, еще раз взглянул на предмет и спросил:
— Не дашь посмотреть?
Парень обернулся, и Артем увидел, что его глаза были скрыты непроницаемыми черными очками, подбородок укутан в мохеровый шарф, а шапочка закрывала лоб по самые брови. Какой-то жутью повеяло на Артема от одного вида этого парня. Однако тот с готовностью вложил предмет в протянутую ладонь Пересадова. „. Рассмотрев цилиндрик, Пересадов сразу же понял, что он точно такой же, как и три других, с которыми его приятель Кунин провернул свое самое выгодное дельце за последние два года. Единственное отличие этого цилиндрика состояло в том, что на нем не было выдавлено никаких знаков.
— Хорошая вещь...— одобрил Пересадов и поднял глаза. На миг ему вдруг показалось, что он встретился со своим собственным отражением, но только на мгновение: в следующий момент пред ним предстала все та же жуткая физиономия.— Может, продашь? — проникновенно спросил Пересадов.
— Как это? — удивился парень.
— Да очень просто,— ласково ответил он.— За десять рублей...
— Как это? — недоуменно повторил парень, и Пересадов понял, что тут церемониться нечего. Он положил цилиндрик в карман своего плаща и протянул парню смятую десятирублевку, на которую тот уставился с явным любопытством...