Наконец, словно издалека, я услышал голос доктора Инглби.
— Оставь его, Карен,— сказал он ласково.— Молодому человеку необходимо отдохнуть.
16
Кажется, нет ничего более жуткого и отвратительного, чем умереть в пасти акулы. Гибель Суорта подействовала на всех одинаково: мы были подавлены, и уверения доктора Инглби, что он умер быстро, без мук, не принесли облегчения.
Я все никак не мог прийти в себя от потрясения и был даже рад, что «Мэри-Джо» вошла в гавань на полчаса позже «Озорницы»: у меня было время взять себя в руки. Когда Ривельд и другие дошли до лагеря, я был уже готов к любым вопросам. И, подавив закипающий гнев, скрыл истинную картину того, что произошло под водой.
— Не знаю, как это случилось,— сказал я.— Я находился на дне котлована, а когда взглянул наверх, все было уже кончено. У Суорта имелось ружье, но вряд ли он сумел им воспользоваться. Возможно, акула напала на него сзади...
Лицо Лукаса исказила гримаса отвращения:
— Какая ужасная... и, что еще хуже, какая бессмысленная смерть. Если бы вы не настояли на продолжении работ...
Карен вскочила, губы ее побелели, и она крикнула:
— Как вы смеете так говорить! Как вы смеете упрекать Грега! Разве это его вина? Такое могло случиться в любую минуту с каждым. И с Грегом прежде всего: вспомните, сколько дней он работал под водой один. И если кто и виноват в случившемся, так это сам Суорт. Он должен был быть начеку! Ведь это он обеспечивал безопасность работающего у насоса!
Ривельду пришлось проглотить эту пилюлю.
— Мы сейчас же уезжаем,— заявил он.— Как только Барри и Хендрик упакуют вещи, мы едем. Нет смысла ждать до завтра. Надо сообщить полиции и известить вдову Суорта.
— Вы, полагаю, тоже уезжаете.— Он посмотрел на меня.
Я устало кивнул.
— Да. Но нам, вероятно, придется здесь переночевать. Уже вечер, и доктор Инглби вряд ли захочет ехать ночью. Мы свернем палатки и уедем рано утром.
Я взошел на утес, чтобы посмотреть, как они уходят. И наконец «Мэри-Джо» исчезла за горизонтом.
Вопрос, который задала мне Карен, когда я вернулся, застиг меня врасплох.
— Грег, что же все-таки произошло под водой? — тихо спросила она.— Я хочу знать, что там случилось на самом деле. Теперь-то ты можешь нам рассказать?
Наступила тишина, и три пары глаз выжидающе смотрели на меня. Тогда я решил, что пришло время выложить карты на стол.
— А почему ты думаешь, что я рассказал не все? — спросил я Карен.
Карен испытующе посмотрела на меня:
— Я хорошо помню, что ты сказал, когда мы втащили тебя на «Озорницу». Ты сказал тогда: «О боже, ведь он хотел меня убить!» Я была так потрясена увиденным, что сначала не задумалась над твоими словами. Но ведь ты говорил не об акуле?
— Да, ты права.— Я глубоко вздохнул.— бее было не совсем так, как я рассказывал. Но будет лучше, если начну с самого начала...
Я не утаил ничего: признался, что Джон Фрейзер — мой отец; рассказал, как отреагировал на мои шрамы Камбула и как он был убит; рассказал, как- мне потом пришлось расправиться с его убийцами; наконец, сказал об обнаруженном мною туннеле и о схватке с Суортом.
Все напряженно слушали мой рассказ. Когда я закончил, в воздухе повисла долгая тишина.
— Ну и что ты теперь будешь делать? — хрипло спросил Бен.— Сообщишь в полицию?
Я покачал головой.
— Никто мне не поверит. У меня нет пока никаких доказательств.— Карен встретилась со мной взглядом.
— Ты думаешь, что это... ну, что за всем этим стоит Фрейзер?
Я впился ногтями в ладонь.
— Не знаю... Я многое бы дал, чтобы это узнать... А пока я предлагаю открыть туннель.
— Туннель? — изумилась Карен.— Но зачем?
— Кто-то прямо наизнанку выворачивается, лишь бы я не добрался до него. Вот я и хочу узнать, почему!
— По-моему, Грегори прав,— поддержал меня доктор Инглби.— Единственный способ добраться до истины — это вскрыть туннель.
— Это опасно! — нахмурилась Карен.— И кроме того, завтра мы собирались уезжать.
— И уедем,— успокоил я девушку.— Я собираюсь спуститься туда прямо сейчас. Так будет лучше всего. Во-первых, мы не привлечем к себе ненужного внимания, а во-вторых, надо идти, пока песок не засыпал входа в туннель.
— Вероятно, ты прав,— согласилась Карен.— Но с тобой пойду я. Нельзя же одному спускаться под воду ночью.
— Тебе идти ни к чему,— быстро возразил я.— Кроме того, у меня уже есть помощник — Бен.