— Чушь какая-то. Какой интерес может проявлять Венеция к этим документам?
— Чушь это или нет, но я излагаю вам факты, и коррехидор Кордовы может подтвердить мои слова.
— С вашего дозволения, ваше величество, — вступил в разговор Колон, — интерес Венеции мне более чем ясен, и теперь я даже начинаю понимать, почему встретил в Португалии такое противодействие. Богатство и могущество Венеции зиждется на ее торговле с Индией. Венеция контролирует всю европейскую торговлю с Востоком. Стоит нам достичь Индии западным путем — ее монополия рухнет.
Фердинанд задумался.
— Пожалуй, в этом что-то есть.
Королева оторвалась от карты, которую внимательно изучала.
— Я сожалею, сеньор, что с вами обошлись столь несправедливо, и очень рада, что вы доказали свою полную невиновность.
Фонсека, однако, не желал признавать себя побежденным.
— Возможно, я перестраховываюсь, ваше величество, но не следует забывать, что Тосканелли умер и нам могут подсунуть подделку.
От громкого, насмешливого смеха маркизы кровь бросилась ему в лицо, черные глаза полыхнули яростью. Но королева не дала ему заговорить.
Почерк на карте тот же, что и на письме, одинакова и печать, — сухо заметила она.
— Можно подделать и то, и другое, — ответствовал Фонсека.
— Действительно, — согласился Фердинанд, — нельзя исключать такой возможности.
Королева взглянула в глаза Фонсеки.
— Так вы утверждаете, что перед вами подделка? Говорите, ваше преподобие, не стесняйтесь. Вопрос слишком серьезный.
Чувствуя за собой поддержку короля, Фонсека не замедлил с ответом.
— Как угодно вашему величеству. Мне представляется, что в критической ситуации человек не может устоять перед искушением, тем более что сеньору Колону нарисовать такую карту, а мы можем судить о его способностях по его собственной карте, не составит большого труда.
Колон рассмеялся, вызвав неудовольствие королевы.
— Что развеселило вас, сеньор?
— Сколь тонко завуалировал дон Хуан свои намеки. Почему бы ему не высказаться более откровенно? Обвинить меня в том, что я подделал эти документы, чтобы добиться одобрения моего предложения.
— А если бы я прямо сказал об этом, смогли бы вы указать мне, в чем я не прав?
— Я бы не стал этого делать. Да это и не нужно. Вы и сами должны понимать: будь эти документы фальшивыми, а я их автором, они появились бы перед уважаемым председателем комиссии, едва я переступил порог зала заседаний. Хотелось бы услышать ваш ответ и на другой вопрос: с какой стати Венецианская Республика послала агентов, чтобы те выкрали у меня подделки перед заседанием комиссии?
Фердинанд громко засмеялся. Улыбнулся даже Талавера.
Фонсека поджал губы. Поклонился их величествам.
— В рвении услужить вашим величествам я иногда делаю и ошибки.
— И не только вы, — добавил Колон.
— Сеньор, сегодня вы можете быть более великодушным, — мягко упрекнула его королева. — Возьмите ваши карты. Вы можете идти. Завтра мы вновь ждем вас у себя.
— Целую ноги вашего величества, — Колон удалился, весьма довольный исходом аудиенции.
Наибольшее впечатление на королеву произвело не возвращение карты Тосканелли, но сама попытка венецианцев украсть ее. Тут уж у нее не осталось ни малейших сомнений: она поступила мудро, сразу же высказавшись за экспедицию в Индию.
— Ну и хитры же эти венецианцы, — сказала она королю Фердинанду, когда они остались вдвоем. — Сразу поняли, что обогащение Испании, обещанное Колоном, произойдет за их счет.
— А разве нам не хватит богатств Гранады? Изабелла покачала головой.
— Священный долг правителей — не останавливаться на достигнутом, когда у них есть возможность расширить владения государства, во главе которых они поставлены Господом Богом.
— Все так. Но давайте не путать грезы с реалиями. Земли, которые можно достичь, плывя на запад, пока не более чем мечта.
— Не так давно мечтой казалось и покорение Гранады. Однако ждать осталось совсем недолго.
— Гранада у нас перед глазами. Мы знаем, что она существует. Но мы не можем увидеть земли сеньора Колона.
— Есть другие глаза. Ими Колон видит Индию так же ясно, как мы — Гранаду.
— Об этом я и говорю. Стоит ли рисковать жизнями людей и богатством, кровью и золотом, чтобы доказать, что его видения — не миф?
— Кто не рискует, тот не выигрывает.
— А должны ли мы рисковать? Война опустошила нашу казну и может затянуться еще на много месяцев. Каждый мараведи на счету.
Собственно, последней фразой и определилось решение, которое услышал Колон на следующий день, придя в королевский павильон. Исполнение его надежд вновь откладывалось. Но он получил твердое заверение, что владыки Испании на его стороне.