«Зачем этот изворотливый хамелеон помогает мне? Неужели раджа Имрал приказал спасти меня?! Сомнения не покидали ее, омрачая радость неожиданного спасения. Кардила не доверяла радже, хотя он считал себя другом отца. Имрал разрешил отцу научить ее читать священные книги, которые хранились в главной хижине племени — сопо. Он не противился, чтобы она обучалась стрельбе из лука и особой борьбе — «пенчак силат», доступной только воинам.
Но Кардила знала о радже и другое. Дочерей многих воинов он за долги сделал своими наложницами. Она помнила, как беспощаден был Имрал к своей молодой жене, родившей двойню. Он последовал жестокому закону, который давно предали забвению в других племенах, и объявил второго ребенка злым духом, пришедшим вслед за первым, чтобы погубить их племя. Имрал не только приказал убить ребенка, но и прогнал свою юную жену на дальний конец острова к прокаженному Амо.
... До рассвета оставалось недолго. Свиньи сгрудились в углу, держась от Кардилы поодаль. Постепенно возвращалась мысль о спасении, а вместе с ней росла тревога о младших сестрах. Великие боги не дали их роду мужчин. Две сестры Кардилы жили вместе с ней в просторной хижине отца. Теперь их единственным защитником остался немой Сахо, и ей необходимо поскорее вернуться домой.
На рассвете Кардилу развязали и вывели из сарая. Она гордо шла, как и подобает дочери первого воина племени, с усилием сдерживая боль. Волосы, пропитанные кровью, слиплись и тяжелыми прядями тянули к земле. Туника стала рыжей от крови и превратилась в грязные лохмотья.
Перед главной хижиной племени советник Сирегара объявил, что Кардилу вернут в ее племя. Два воина будут ее сопровождать, чтобы рассказать всем о благородстве великого раджи.
Кардила обратила внимание, что никто из собравшихся не слушает советника. Все с интересом смотрели на небольшую площадь перед сопо. Воины что-то громко выкрикивали, женщины отчаянно хлопали в ладоши. Кардила стояла в отдалении и терпеливо ждала. Наконец ее повели к тропе, ведущей в племя батаков, и она увидела предмет всеобщего ликования. Посреди площади лежала отрезанная голова.
Отец рассказывал ей, что люди племени пак-пак недостойны называться батаками. Они убивают своих врагов, а потом съедают их печень и сердце. Исключение делалось только для плененного раджи или главного воина.
Судьба приготовила Кардиле еще одно испытание. Голова несчастного, которую кололи пики воинов, принадлежала Сахо. Застывшие глаза и сейчас, казалось, молили о пощаде...
Воины вели Кардилу в ее племя. Они шли медленнее, чем могли. Девушка вызывала у них сострадание и невольное уважение своей стойкостью. У них тоже подрастали дочери, и они не желали им такой судьбы.
Кардила первая увидела раскидистую масличную пальму, ствол которой напоминал гигантский ананас. В середину дерева было воткнуто копье. Отсюда начинались владения ее племени — батаков Тоба. Несколько воинов бежали ей навстречу. Они подхватили еле живую Кардилу и на носилках, покрытых пальмовыми листьями, понесли в селение к сопо. Там собралось все племя Тоба.
На плетеном ротанговом кресле восседал раджа Имрал. Рядом стояли советники. На нижней ступеньке лестницы, ведущей в сопо, сидел шаман Даку и угрюмо наблюдал за приближающимися воинами.
Кардила поднялась с носилок, поклонилась радже и соплеменникам. Внимание собравшихся было приковано к воинам пак-пак, появление которых означало недобрые вести. Знак, разрешающий воинам говорить, должен был подать раджа Имрал. Когда он насладился нетерпением толпы, то чуть заметным кивком прервал томительное ожидание.
— Она убила своего отца,— сказал первый воин.— Успела,— еле слышно произнес он,— поэтому он не стал нашим рабом.
Теперь настал черед второго воина. На его долю выпало самое трудное. Он понимал, что главное — начать, а дальше ложь, словно ловко сплетенная сеть, запутает и говорящего, и слушателей.