Эти сушащиеся на солнце морские чудища — «обыкновенные» осьминоги
В этой ситуации MICA учредила специальную защитную зону вокруг Мисали. В центре нее рыболовство ныне полностью запрещено. В других секторах строго наблюдают за количеством и качеством снастей, и квота добычи ограничена приемлемыми для экосистемы цифрами.
Конечно, с самого начала нашлось много народа, желавшего обойти правила морского заповедника. А эффективно охранять его круглые сутки представлялось невозможным. И вот тогда ассоциация «сделала ход конем»: привлекла к борьбе за дикую природу авторитет ислама.
В брошюре, распространенной MICA среди имамов, которые преподают в сельских школах, целых 37 сур Корана привлечены для объяснения — почему окружающую среду надо беречь. Там подробно толкуется об ответственности человека за данную ему Аллахом планету. «Экологическую благую весть» распространяют и во время пятничной молитвы, и вообще, при каждом удобном случае в деревенских собраниях, которыми в суахильской культуре решаются все вопросы местной политики.
Успех не заставил себя ждать.
Нет кораллов — нет и рыбы!
В школьном классе, расположенном посреди деревеньки Ндоого на острове Фундо, невыносимо душно, хотя здание открыто со всех сторон и стекол на окнах, естественно, нет. Все парты, скамейки и подоконники облеплены детишками в опрятных синебелых формах. Ответственный за образование сотрудник MICA, Мбарук Мусса Омар, пригласил нас на урок исламской экоэтики.
Мальчики и девочки пристально следят за тем, как видеомагнитофон и телевизор подключают к генератору. На Фундо нет ни электричества, ни водопровода, поэтому уже само появление техники — сенсация.
В маленький класс набилось около 250 деревенских детей — начинается урок экологии
«Все есть в Коране, — классической формулой начинает Мбарук, — и уж, конечно, там написано о том, как мы относимся к природе». Затем он пишет арабскими буквами одну из сур на доске: в ней идет речь о том, что люди совершили «скверные деяния» на земле и под водой и что им теперь придется на себе почувствовать результаты содеянного.
Ребята легко читают этот текст — с раннего возраста даже на самых мелких островах всякий знает и латинский алфавит, которым сегодня пользуется суахили, и «священный» арабский.
Далее Мбарук рассказывает о том, что творение — едино и неделимо и из него безнаказанно нельзя «вытащить» ни одной детали, и о равновесии, мизане, которое должно сохраняться между всеми живыми существами. Все это сопровождается поучительными кадрами подводного мира на экране, которые в классе вызывают нескрываемый восторг. «Если бережно относиться ко всему этому, тогда океан будет еще кормить ваших внуков и внуков ваших внуков. Разрушать кораллы — то же самое, что сбрасывать бомбы на свои манговые деревья. Кто бы из вас стал это делать?» И переходя на английский, уже для нас, гостей, он с улыбкой резюмирует: «No tree — no mango; no coral — no fish!!!»
Закончив урок, Мбарук зовет всех на прогулку. Поскольку пришел час отлива, идем по пляжу. Раскаленный песок отражает ослепительный свет полуденного солнца. При каждом шаге десятки крошечных крабов разбегаются в разные стороны, чтобы вновь молниеносно закопаться в него. Навстречу нам уже бредут женщины, собравшие у кромки воды то, что она оставила, отступая. «Улов» помещается в ведрах, которые они по африканскому обычаю несут на головах, но по нашей просьбе сосуды спускаются и выставляются на обозрение. В них — и осьминоги, по которым пробегают волны разных цветов, и «фарфоровые» ракушки, и дюжина коралловых рыбок, которые не успели за утекающим морем. Особенно из всего этого разнообразного и своеобразного богатства нас поражает рыбка кузовок. Угловатое, похожее на идеальной формы коробочку создание с крохотными плавниками и твердым внутренним панцирем, крайне трогательное, но мало похожее на живое существо. «Тропическая сардина, проглотившая консервную банку», — метко замечает наш провожатый.
Вообще акватория между Пембой, Унгуджей и континентом входит в число самых биологически насыщенных районов всех океанов планеты. Только близ Фундо и Мисали обитает 40 видов кораллов и свыше 250 видов рыб. В Пембском канале, глубина которого достигает 2 000 метров, регулярно встречаются и крупные гости: акулы, марлины, дельфины, киты.
Песок, солнце, вода, плодородие — где еще так наглядно научишь детей «жить и давать жить другим»? В мире немного биотопов, столь же заслуживающих эпитет «райский». По дороге на специально защищенный пляж, где редкие морские черепахи раз в году лунной ночью откладывают яйца, Мбарук рассказывает историю в таком духе. «Давным-давно один известный святой по имени Хадра приехал сюда. Он попросил рыбаков дать ему коврик для молитв, так как хотел выполнить свою святую обязанность. Но никакого коврика нигде не оказалось. Тогда Хадра опустился на колени прямо на голую землю, сказав, что весь этот остров подобен молитвенному коврику, и даже край его точно направлен на Мекку. Так остров приобрел свое название: «митили я мсала», что значит «как молитвенный коврик», Мисали».
Эту легенду нам потом еще рассказывали не раз, причем в разных вариантах и при разных обстоятельствах. В самом деле, многообразие биологических видов, культурных и исторических влияний делает весь архипелаг похожим на искусно сотканный многоцветный ковер. Таким он и пребудет, если, конечно, будущие туристы не «затопчут». Что касается местных, то тут многое делается для того, чтобы они смолоду берегли занзибарские острова и их уникальные, нигде больше в мире не встречающиеся богатства.
Мартин Крос Фото Ирины Алаевой
Читайте также на сайте «Вокруг Света»:
Земля черных
Танзания. Стоунтаун
Разящее перо
Стреляющие трости к концу XIX века постепенно теряли свою популярность, а тем временем «подрастало» другое направление маскированного оружия, которое тоже ожидал большой успех — стреляющие карандаши и авторучки.
Продолжение. Начало № 6
Совместить стреляющее приспособление с письменными принадлежностями пытались давно, но гусиные перья и массивные чернильницы в качестве маскировки не годились. Разве что вспомнить изящный, не без кокетства оформленный дорожный пистолет-чернильницу-подсвечник, подаренный в 1782 году тульскими мастерами Екатерине Великой , однако это было именно совмещение оружия с чисто бытовыми предметами (столь же необходимыми в дороге, как и пистолет), а не средство маскировки «ствола».
Дорожный пистолет-чернильница-подсвечник, подаренный в 1782 году тульскими мастерами Екатерине Великой
С 20-х годов XIX века фабричным способом выпускались стальные перья, и примерно в это же время появились капсюльные пистолеты, оформленные под «перьевые ручки», но они оказались слишком велики и неудобны как для стрельбы, так и для письма. Ситуация изменилась, когда, с одной стороны, были разработаны небольшие по размерам унитарные малокалиберные патроны с бездымным порохом, а с другой — автоматические (самопишущие) перьевые ручки и цанговые карандаши. Пузатая ручка или карандаш с кнопкой или клавишей, постоянно носимые владельцем при себе, стали отличным маскировочным «материалом». В способах применения «стреляющих ручек» как в зеркале отразилось все разнообразие задач маскированного оружия. Поначалу они, как и стреляющие трости, предлагались в качестве гражданского «оружия самообороны» (смертельного или несмертельного действия), затем попали в арсенал спецслужб и, наконец, стали распространенным типом «самоделок».