И все же, когда речь заходит о потенциальных угрозах здоровью из-за нефтяных разливов, специалисты разводят руками. «Мы имеем весьма приблизительное представление о том, какими могут быть последствия распространения нефтяного пятна для здоровья людей», — говорит руководитель далласского отделения Агентства по охране окружающей среды Дейв Берри. Дело в том, что решающую роль в деградации нефтяного пятна играет окисление углеводородов усилиями специализирующихся на такой диете бактерий, а также под действием солнечного света и свободного кислорода. При этом возникает совершенно невообразимое число разнообразных промежуточных продуктов окисления. И часть из них неизбежно попадает в окружающую среду. Даже выделить и определить все эти вещества практически невозможно, не говоря уж о количественных оценках, прослеживании путей миграции и возможном действии на организм человека. Наука сегодня может лишь гадать, где, как и когда даст о себе знать содержимое химического ящика Пандоры.
Борис Жуков
Про черный день
36 часов продолжался пожар на нефтяной платформе Deepwater Horizon, затонувшей 22 апреля в Мексиканском заливе. В середине мая спасателям удалось подсоединить насосы к поврежденному трубопроводу от подводной скважины. На снимке: на буровом судне Discoverer Enterprise сжигают попутный газ, поступающий из глубоководной скважины. Фото: AP/FOTOLINK Прямой и косвенный ущерб аварии на нефтяной платформе Deepwater Horizon подсчитать нетрудно – гораздо труднее оценить ее гуманитарные последствия, которые по своим масштабам явно превзойдут экономические потери.
Мексиканский залив стал районом одного из самых крупных экологических бедствий за всю историю человечества. Оно затмило крушение танкера Exxon Valdez в 1989 году, которое с тех пор удерживало в этом разряде мрачное первенство. Тогда нефть разлилась у скалистых берегов Аляски, где мало кто живет и мало что ловится. Теперь же беда случилась в заливе, воды которого богаты промысловой рыбой, устрицами и креветками, по берегам его гнездятся редчайшие птицы, на его пляжах отдыхает множество туристов, а морские черепахи выползают на них посмотреть. Уроженка Луизианы Роксанна Перес с детства проводила большую часть времени на борту отцовского баркаса. Отец научил ее всему, что должен уметь рыбак. «Мы готовились к началу сезона активного лова, — говорит Роксанна. — А оказались на мели. Правительство дает мне несколько сотен долларов в качестве пособия по безработице и продуктовые карточки. Как долго это продлится, никто не знает. Может быть, рыбу здесь больше не будут добывать никогда».
Барак Обама назвал рыболовный промысел движителем всей экономической жизни Луизианы. Штат поставляет на рынок треть всех потребляемых в США морепродуктов, а годовой доход штата от этого бизнеса оценивается в 2,4 миллиарда долларов в год. И вот теперь морское рыболовство в Луизиане остановлено: Роксанне Перес, как и тысячам других рыбаков, запретили выход в море. С голода они не умрут: им платят пособия по безработице. Кроме того, эксплуатировавшая злополучную платформу компания British Petroleum ежемесячно выписывает каждому владельцу лицензии на рыбную или устричную ловлю чек на 5000 долларов. Выплаты должны производиться до возобновления промысла. А когда он возобновится, если нефть не только покрыла поверхность залива, но и тяжелыми пластами легла на дно?
Оседая на дно, нефть уничтожает устричные рифы, расположившиеся и рядом с берегом, и в открытом море, там, где глубина не превышает нескольких метров. Устрицы строили их веками. Во время отливов устричные рифы оголяются, и тогда на них находят корм птицы, а сами устрицы уходят вглубь. Одновременно эти рифы служат естественной преградой на пути штормов. Тех самых, которые, если не встречают преграды, размывают почву в низких местах на побережье, уничтожая естественную среду обитания птиц и земноводных. Устричные рифы — самое уязвимое звено всей экологической цепочки и предмет наибольшего беспокойства экологов. В последние десятилетия из-за загрязнения окружающей среды сеть этих рифов сократилась уже на 85%.