В «Казино» они попадали в окружение элегантных, светских господ и дам, которые, казалось, полностью отдавались игре, легко проигрывая и шумно радуясь выигрышу. Завсегдатаи в любой момент готовы были помочь советом новичку, держались удивительно просто. Новоиспеченным игрокам льстило, что представители «высшего общества Европы» общаются с ними как с ровней. Никому и в голову не могло прийти, что и «счастливчики», и «аристократы» состоят на службе в «Казино».
Им не только платили твердое жалованье и премиальные, но и выдавали деньги на приобретение фишек. Эта публика могла позволить себе легко проигрывать — ведь денежки были не их, выигрыш же они полностью сдавали в кассу заведения.
Отдельная группа «специалистов» работала с очень богатыми клиентами. Таких иной раз обрабатывали неделями, стремясь любой ценой затащить в игорный дом, остальное было делом техники.
Дела у новоиспеченного «загонщика» с самого начала пошли совсем неплохо: всякому лестно было сыграть с самим Сокольниковым, партнером не кого-нибудь, а принца Уэльского. Со временем Илларион Никандрович стал специализироваться на русских. Он знакомился с ними в Париже и, конечно же, пичкал красочными рассказами о той роковой партии в баккара с принцем Уэльским, а также историями о нищих, в одночасье ставших миллионерами. Объяснял, что главное — уметь остановиться, в самой же игре нет ничего дурного. Соблазненные его рассказами соотечественники отправлялись в Монако, где бедолаг легко и изящно освобождали от лишних денег.
Нет, к прежней роскошной жизни Сокольникову, понятно, вернуться не удалось, но до конца дней своих он оставался душой общества, а главное, имел возможность проводить вечера напролет за любимым своим занятием — игрой.
Валерий Ярхо
Лицо вечности
Шестьдесят лет назад в торфянике центральной Дании был найден «человек из Толлунда» — самая знаменитая «болотная мумия»
Натужная вечность фараонов не производит особого впечатления: между нами и Тутанхамоном наворочено слишком много бальзамирующих пелен и золотых украшений. Древние охотники, высохшие на солнце или вмерзшие в ледники, обрели свою вечность непреднамеренно, но и они не очень похожи на живых. Лишь торф гарантирует полное жизнеподобие — тем и огорошивает.
Хотя на трупы, мумифицированные торфом, люди натыкаются издавна (первая находка зафиксирована в 1791 году), хотя нашли таких по миру уже около семисот (впрочем, целых не более двадцати), хотя первые фотографии относятся к 1871 году, тем не менее предметом общественного внимания и культурной рефлексии «болотные люди» сделались не так давно. Это произошло в мае 1950 года, когда двое крестьян из датской деревни Толлунд, братья Вигго и Эмиль Хойгорды, обнаружили в болоте тело, которое они приняли за пропавшего в прошлом году школьника из Копенгагена. Даже полицию вызвали.
Торфяник Бьельдскоудаль, в 10 километрах к западу от ютландского городка Силькеборг, к тому моменту по крайней мере дважды выпрастывал из своих недр «болотных людей», но никогда ни до, ни после, ни в Дании (здесь таких нашли уже более 150), ни где бы то ни было еще не обнаруживалось мумии с лицом такой поразительной, пугающей сохранности.
Как торфяному болоту играючи удается то, о чем мечтали поколения бальзамировщиков и таксидермистов? Все дело в гуминовых кислотах, растворяющих минеральные соли (отчего кости становятся подобны хрящам), но оказывающих дубильное действие на мягкие ткани. Те же кислоты убивают немногочисленных анаэробных бактерий. В торф не проникает кислород, и в результате благодаря отсутствию окислителя, бактерицидной среде и холодному климату гниение отступает. И вот перед нами темно-бурая вечность. ДНК частично разрушается, зато отпечатки пальцев — хоть сейчас подшивай в дело.
1. Тело было найдено обнаженным, на нем были только пояс из бычьей кожи и островерхая шапочка. Возможно, одежда просто разложилась за два тысячелетия, поскольку была сделана из растительных волокон — льна или крапивы
2. Черты лица «Человека из Толлунда» спокойны, а изрезанный морщинами лоб придает ему вид мудреца. Фото: SPL/EAST NEWS (x2)