И снова степь. Весной она расцветет, покроется травой. Но сейчас зима. И до самого горизонта лежит бурая простыня с белыми заплатами соли.
Мы, группа советских инженеров-строителей, едем из Багдада в Басру. Мы прибыли в Ирак для подготовительных работ, касающихся сооружения объектов, которые будут строиться по Советско-Иракскому соглашению об экономическом и техническом сотрудничестве.
Багдад соединен с Басрой двумя дорогами: одна идет вдоль Тигра, другая вдоль Евфрата. О каждой из них ходят самые противоречивые слухи. Дорогами не очень широко пользуются, так как до Басры быстрее добраться самолетом или поездом.
Аднан, архитектор Департамента промышленного строительства, а в данный момент наше сопровождающее лицо, выторговал нам на божеских условиях два такси, два объемистых «шевроле», которые и несут нас сейчас по пыльным ухабам.
— Королевскому правительству не было никакого смысла тратиться на хорошие дороги, — снова оборачивается к нам Аднан, отфыркиваясь от пыли, — значительно выгоднее было держать страну разобщенной. Это только сейчас мы начинаем разворачивать дорожное строительство.
Дорога ведет нас по местам, где уже пять тысяч лет назад цвела одна из древнейших в мире цивилизаций. По пути мы должны будем проехать не только Вавилон и Ур — древние столицы государств, существовавших здесь, но и заехать в то место, где, по преданию, находился земной рай. Это посещение, по правде говоря, нас сильно интригует.
Перед отъездом в Ирак мы перечитали внимательно все брошюры и книги, какие удалось достать об Ираке, но, увы, представление о стране у нас сложилось не совсем правильное. В этом виновата и кинокартина «Багдадский вор», и поэмы о кораблях пустыни, и рассказы о бедуинах в развевающихся бурнусах и последнем глотке воды в раскаленной пустыне. Со всеми этими атрибутами экзотики нам почти не пришлось столкнуться в Ираке. В сегодняшнем Ираке пленяет совсем другое. Это страна очень современная. Современная не по достижениям техники и культуры — это дело завтрашнего дня, — а по настроению. Ирак молод. И вот эта молодость, родившаяся всего два года назад, в дни революции, и показалась нам основной чертой страны, чертой, за которой как-то поблекли и сникли экзотические красоты. Новое поколение хозяев Ирака ведет тяжелую борьбу, чтобы вытащить страну из той отсталости и темноты, куда ее в течение многих лет усердно заталкивали многочисленные правители.
Проезжаем деревню, не первую и не последнюю за сегодняшний день. Состоит она почти целиком из сариф — глиняных приземистых хижин, единственным достоинством которых является дешевизна, чего никак не достаточно для того, чтобы в них можно было жить по-человечески. Сарифа не просто глиняная хижина без окон, она имеет и еще кое-какие особенности. В ней только одна комната, в которой живут человек шесть, а то и более. Каждые четыре-пять сариф обнесены забором и представляют собой что-то вроде коммунальной квартиры, объединенной общей ямой посреди двора, куда собирается дождевая вода.
Можно было бы не вспоминать о сарифах, если бы они были редкостью в Ираке, но даже в столице в них живет около двадцати процентов населения, а если взять весь Ирак, то процент этот значительно увеличится; из шести с половиной миллионов иракцев почти два с половиной миллиона ютятся в сарифах. Проблема жилищного строительства, как и множество других не менее острых и жгучих проблем, требует своего разрешения. Ликвидация сариф займет долгие годы напряженного труда. Но уже сейчас почти в каждой деревне построена, пусть еще не очень отличающаяся от других хижин, но все же самая настоящая школа, шумящая детскими голосами, как любая школа" в любом месте земного шара.
Аднан с удовольствием показывает нам на школы:
— А вот, посмотрите, еще одна.
Потом добавляет:
— И с медобслуживанием теперь стало лучше. У нас еще, правда, не хватает своих врачей, но вам, наверное, говорили, что в Ирак приехали врачи из Советского Союза. В прошлом году они всем жителям страны привили оспу и научили нас, как делать это в дальнейшем. И сыворотку из СССР привезли. Вы только не подумайте, что я просто из вежливости хочу вам приятное сказать, ведь поймите, русские — первые, кто нам по-честному помогает.
Как раз в это время дорогу пересек кордон, состоявший из нескольких арабов в штатском и сержанта полиции с карабином через плечо. Что случилось?
— Проверка на оспу. Предъявите, пожалуйста, справки, что вам сделана прививка.
Мы достали наши сертификаты и показали фельдшеру, возглавлявшему кордон. Аднан почему-то стал обходить машину, стараясь скрыться из виду. Сержант заметил этот маневр. Оказалось, что Аднан не захватил с собой справку, не ожидая подобных строгостей. Пришлось ему засучивать рукав.
— До чего непонятливые у нас работники здравоохранения, — говорил он нам, усаживаясь обратно в машину. — Я же объяснил им на чистом арабском языке, что я правительственный чиновник и делал прививку в прошлом году.
Но в общем он не очень обиделся на кордон, тем более что лучше лишний раз подвергнуться прививке, чем заболеть оспой.
Конец фирмы Доксиадис
К вечеру мы доехали до Амары, чистого городка на Тигре, одолев, таким образом, более половины пути до Басры. Переночевали в доме, где живут наши врачи, которые работают в тамошней больнице. Едва выехав за город, мы снова столкнулись с жилищной проблемой.
Обширный пустырь за городом был застроен сотнями более-менее одинаковых кирпичных домиков.
— Такие городки строятся сейчас на окраине у каждого большого города, вы еще не раз встретите их на пути, — сказал Аднан, когда мы подходили к первым домам.
Перешагивая через груды битого кирпича, к нам направился решительный на вид молодой человек в синем костюме.
— Здравствуйте, я представитель заказчика на строительстве, зовут меня Али Исмаил. Советские инженеры? Очень приятно, что вы к нам заехали.