Намечающийся путь вечерней световой архитектуры наших городов можно проследить в экспериментальном проекте освещения Тольятти, на основе которого сделана попытка изучить и разработать научные принципы нормирования, расчета и проектирования архитектурного освещения городов.
Прежде всего городское искусственное освещение рассматривается как материал для создания на улицах и площадях городов светоцветовых композиций и ансамблей. Другими словами — огни на улицах города должны служить не только утилитарным целям, но и выполнять эстетическое назначение. Их функциональность должна быть неразрывно связана с художественностью. Это единственно правильное и экономичное решение проблемы вечернего освещения.
Далее. Вечернее освещение должно быть составляющей общего архитектурного и планировочного решения города. На смену случайному, хаотичному подсвечиванию зданий должно прийти проектирование художественного образа зданий, улиц города.
Но архитектор не должен обращать ночь в день, не должен подражать мотивам дневной архитектуры, его поиски следует направить на создание ансамблей, естественных для ночи.
Надо смелее вводить современные средства освещения, в частности, подобные природным светодинамические эффекты, помня, конечно, о том, что каждому архитектурному стилю свойственны свои индивидуальные приемы освещения и что одни средства хороши для современной архитектуры и другие для исторических ценных ансамблей.
И последнее — в этом далеко не полном перечне принципов — для наших городов, конечно, неприемлемо противопоставление окраин центру. С наступлением вечера центр города и его окраины связываются светоцветовым лейтмотивом и образуют впечатляющую световую панораму.
Так старая проблема света в архитектуре вновь вернулась к нам, но уже в другом виде, подтвердив свою неисчерпаемость и вечность.
Дерево, камень, глина и солнце
Одного рода дома следует строить в Египте, другого — в Испании... потому что одна часть земли лежит прямо под путем солнца, другая отстоит от него далеко, третья находится посредине между ними.
Витрувий
В ночи афинский Парфенон массивен и нерасчленен. Он кубичен и замкнут. Он не рассчитан ни на тьму, ни на серое низкое небо, ни на пасмурный свет. Ему нужно солнце.
Именно солнце вот уже двадцать пять веков каждое утро начинает выстраивать храм. Оно четко прорезает лучами безупречные вертикали колонн, замкнутые в горизонталях ступеней, архитрава и фриза. В каждом отчетливом углу портика, в единых прямых линиях фронтона, в строгой общей симметрии здания говорит гордость классического геометра, не помышляющего еще о Лобачевском. Геометра, для которого параллельность линий и равенство углов равноценны философским истинам.
Однако античный строитель не так простодушен и наивен, как может показаться тому, кто увидит в постройках лишь нехитрый геометрический этюд, правильный и соразмерный. Острием палки на чуть влажном песке или мелом на плоскости камня можно вычертить точный чертеж. Таким он и останется.
Другое дело — храм. Он стоит на покатой земле, он ослеплен солнцем и, наконец, окутан летучей воздушной стихией, Палладой, «синеокой богиней», по словам Гомера.
Поэтому вам не увидеть задуманного чертежа в готовой постройке. Чтобы воздушная перспектива и изменчивое освещение не нарушили архитектурного замысла, в строении Парфенона заранее предусмотрены «ошибки»: искривлена линия основания и кажется потому идеально прямой, утолщены удаленные элементы здания, концы балок и блоки колонн, и уравнены таким образом с себе подобными, прорезаны в колоннах вертикальные желобки — каннелюры, обогащающие восприятие колонн благородными градациями светотени. Каждая такая каннелюра подчеркивает стройность колонны, а так как их много, человеческому глазу не под силу заметить, что колонны вышли не совсем равной толщины. Кверху сами колонны чуть сужены и представляются припухлыми, будто не из камня они вовсе, а из плоти. Сходство с плотью довершает солнце, оно золотит теплом, будто пропитывает насквозь и оживляет камень.
Антика — это человек. И архитектура здесь не исключение. Пропорции колонн, их размеры, голова — капитель — все это соразмерно человеческой фигуре. Поэтому, когда изваянные Фидием скульптуры-кариатиды подменяют колонны, это выходит легко и естественно. Парфенон требует большого простора вокруг себя, на удалении, на фоне сини неба и далекого контура гор дорический строй колонн — периптер, опоясывающий прохладную сердцевину храма, смотрится торжественно, как строй людей (или, если угодно, богов, но очень похожих на людей), собравшихся на форум.