Впрочем, поиски респектабельности за наличные не оказали особенного влияния на нравы обитателей Дикого Запада.
Марк Твен призывал сограждан: «Постараемся прожить жизнь так, чтобы даже могильщик плакал на наших похоронах». У могильщиков этих городов-безумцев не было времени плакать над своими клиентами: их число во много раз превышало пропускную способность кладбища, да и сами кладбища росли быстрее, чем города. В редких музеях этих мест благоговейно хранятся сейчас кирки и лопаты знаменитых старателей, становившихся иногда за неделю миллионерами, а также седла и револьверы тех, кто, опоздав к охоте за золотом, успешно охотился за золотоискателями. Вот седло знаменитого Билли Кида из Нью-Мексико, самолично застрелившего 21 человека, прежде чем его самого не превратил в дуршлаг какой-то шериф...
Исчезло золото из недр Невады, Колорадо и Аризоны. Что же осталось? Красноречивые названия брошенных городков — Голденвилл (Золотой город), Томбстоун (Могильный намень), Силвер-Хйлл (Серебряный холм). Давно канули в вечность герои «золотой» эры. Что осталось от них? Лишь имена на кладбищах да короткое резюме их бурной жизни:
«Здесь покоится Джо, гроза Дальнего Запада, который промедлил лишь раз в своей жизни».
«Бедный Билли, он назвал Бена лжецом».
«Бедняга Дон. Он нашел золото и сказал об этом...»
Найти золото в ту пору было не так уж трудно. Но вот сохранить его, да еще вместе с головой, — эта задача была не так уж проста.
О печальном обычно стараются не вспоминать. Но, видимо, не все страшное печально, рассудили инициаторы рекламы, зазывающей сейчас туристов в мертвые города Америки. В самом деле, не простаивать же брошенным домам и улицам вот так без дела, если можно воскресить у посетителей память о тех золотых денечках, когда «право» было у того, кто выстрелит первым. В Америке стали привыкать к винтовке с оптическим прицелом, так что кольт поневоле глядится заманчивой экзотикой.
Еще в дороге туристы не без удовольствия выворачивают карманы перед дулом наставленных на них револьверов и аккуратно отсчитывают положенную мзду: это загримированный под Билли Кида статист инсценирует нападение на дилижанс. В Плейсервилле туристам предлагают взглянуть на свеженького повешенного: традиция есть традиция, а в городах-безумцах суд был недолог, и большое дерево в центре города почти постоянно имело «нагрузку». Правда, сейчас вешают чучело, но ведь важно соблюсти «антураж».
Национальная дорога № 40 — так прозаически именуется нынче путь на Сакраменто. Герои Джека Лондона, помнится, пели песню о тех временах: «Сакраменто — край богатый, золото гребут лопатой». (Текст можно получить в местном отделении туристского агентства.) В окрестностях города живописные лужайки так и манят остановиться на пикник. Но дощечка на колышке упреждает:
«Здесь сошлись соперники. Их похоронили прямо на месте. Пожалуйста, не топчите их. Подумайте о душе».
Турист начинает настороженно оглядываться. Любой камень чудится могильным. И даже обглоданная баранья кость на обочине вызывает подозрение.
Под вечер горы Невады, окружающие Вирджиния-сити, становятся муаровыми, мрачного цвета траура. Траура по городу, населенному когда-то 40 тысячами жителей. Старые тротуары жалобно скрипят под ногами. Дома со слепыми глазницами окон и распахнутыми ртами дверей. Затхлость, запустение. У стойки в салуне проросли грибы. Пусто.
Нет, не чувствуется и намека на «поэзию Дальнего Запада», не вспоминаются и «золотые денечки» в этой человеческой пустыне.
И только на окраине города в давно заброшенных разработках нет-нет да мелькают какие-то тени. Кто это? Ожившие призраки? Служащие туристских фирм? Нет, это люди, которых гонит сюда надежда отыскать крохи, уцелевшие от «золотого» нашествия, поймать удачу за хвост. Надежда эта выше разума, чужой горький опыт им не указ. Не для них писаны строки Марка Твена: «Нельзя освободиться от привычки, взяв ее и выкинув в окно; надо спустить ее с лестницы, чтобы она пересчитала все ступеньки».
У. Бахметьев
Тайный фронт Индокитая
Словно раковая опухоль, расползается по странам Индокитая война. В начале 60-х годов — Южный Вьетнам, потом, уже в середине тех же 60-х — Лаос, Северный Вьетнам. Наконец, с весны 1970 года зоной неприкрытых агрессивных действий и вооруженных провокаций американских интервентов и их наемников становится весь Индокитай — Вьетнам, Лаос и Камбоджа — страны, население которых превышает 50 миллионов человек.