— Ну да.
— Знаете ли, речка-то уже не та. Там, в устье, пятый год автопансионат. Распугали туристы всю рыбу.
У мужчины словно что-то оборвалось внутри, он молча смотрел на миссис Харольдсон.
— На всех речках теперь пансионаты, в каждом устье. В наших краях вообще больше нет форели. В прошлом году ее выловили столько, что все поместилось бы в одном котелке.
И снова громко зашумел водопад, и Джордж увидел сплетенные над низвергающейся водой ветви — коридор в таинственные леса — и у самого берега медленный, бездонный водоворот, где затаилась гигантская форель.
— Так жаль! — сказала миссис Харольдсон. Она вынула носовой платок и сердито высморкалась. — Ну, что же будете заказывать?
— Ладно, отец, — сказал мальчик. — Мы можем половить и лосося.
— Всюду пансионаты... — пробормотал мужчина.
Миссис Харольдсон ушла, и они остались одни, сидели и смотрели друг на друга, и мужчина старался понять, как это все могло случиться, как люди могли уничтожить волшебный лес. Лучше бы ему никогда не знать об этом!
— Надо поехать и посмотреть самим, — сказал мальчик. — Может, не так уж плохо.
— Не хочу смотреть, — сказал мужчина. Мысленно он уже отчетливо все себе представил.
— А мне хочется. Ты мне столько рассказывал.
— Теперь там совсем не то, разве ты не понимаешь?
— Ну ладно. А лосося поедем ловить?
— Вот разве лосося...
Мужчина у доски с шариком, видимо, поразил какую-то очень важную цель, потому что вдруг что-то залязгало, зазвенело, и вспыхнула электрическая лампочка. И тут мальчик сказал:
— Мне очень жаль, что там этот пансионат, папа. И мужчина ответил:
— Ладно. Смешно было думать, что все осталось как прежде.
Вскоре миссис Харольдсон принесла заказ на толстых белых тарелках. Рыба была поджаристая, с золотистой корочкой, и к ней горки картофельного пюре с маслом, и свежие кукурузные булочки.
— Не возражаете, если я к вам присяду? — спросила миссис Харольдсон. — Я тут кое-что вспомнила, может, вам будет интересно.
— Конечно, — сказал мужчина.
Миссис Харольдсон села рядом с Томми.
— Помните форель, что вы ловили на водопаде? — спросила она.
Про это он как раз и вспоминал, но рот у него был набит рыбой, и он только кивнул в ответ.
— Вы никогда не задумывались, откуда форель приходит?
— Я считал, что с низовьев.
— А по-моему, нет. По-моему, она приходила с верховьев, из озера, которое где-то в горах.
— Какое озеро?
— Пропавшее озеро.
Мужчина положил вилку и уставился на миссис Харольдсон. Нет, это она вполне серьезно говорит, решил он, именно для того и подсела к ним.
— А где вы о нем слышали? — спросил он.
— Мартин Кранц рассказал мне перед смертью. Он сказал, что ходил туда удить рыбу, когда был мальчишкой. И рыба там была такая большая и так клевала, что можно было ловить ее на пустой крючок.
— А говорил он вам, как это озеро отыскать? — спросил мужчина.
Мальчик перестал жевать и тоже не сводил глаз с женщины. Миссис Харольдсон покачала головой.
— Он говорил, что раньше туда вела тропа, что оно далеко отсюда, в горах, и речка Миртл вытекает из него — там бобры устроили плотину, и получилось озеро. Но с годами, сказал он, тропа заросла кустарником, и бог знает, как теперь туда добраться.
— Но отыскать-то можно! — воскликнул мальчик.
— А если просто идти по берегу речки? — спросил мужчина.
Миссис Харольдсон пожала плечами.
— Пробовали тут некоторые. Они рассказывали, что там есть места, где речка уходит в узкие ущелья, там негде ступить, да и не пройдешь берегом — сплошные заросли.
— А сам Кранц не пробовал найти тропу?
— Он говорил, что с него хватит — наловился, пусть кто-нибудь другой ищет. Вы бы только послушали, как он рассказывал про ту рыбу! Многие считали, что он все выдумывает...
— Может, и выдумывал.
Она покачала головой:
— Навряд ли. Уж очень ему это озеро было дорого.
— Давай поищем, папа, — сказал мальчик. — Можно выйти рано утром — тогда у нас в запасе целый день.
— Да, туда только дойти — целый день истратишь, — сказала женщина. — Даже если продерешься через заросли.
— И давай возьмем наши палатки, отец, — сказал мальчик. — Мы отыщем его!
— Не знаю, не знаю, — сказал отец. — Может, там и нет никакого озера... Это очень далеко, как по-вашему? — обратился он к женщине.
— Да, верно, миль пять, не больше. Кранц говорил, что доходил за полтора часа. Но дело не в расстоянии. Идти трудно — вот беда.
— А мачете на что? У нас же есть мачете, — сказал мальчик, — и топор. Будем прорубаться.