— Ай да молодец, Цар, ну и молодчик, Валентин!
Не очень любивший фамильярность молодой геолог смущенно улыбался и молча отводил плечо.
Все процедуры, связанные с сортировкой и взвешиванием найденного золота, составлением нужных протоколов и актов, заняли у Бертина почти целый рабочий день. В конце концов требуемые документы были подписаны Билибиным, Цареградский и Оглобиным, и несколько килограммов золота, история которого так и осталась неизвестной, перешли в собственность государства.
Е. Устиев
Странные боги Меланезии
То, о чем я хочу рассказать, я увидел и услышал в Меланезии — на островах в южной части Тихого океана, населенных темнокожими людьми с курчавыми волосами — папуасами и меланезийцами. Я работал врачом на острове Бугенвиль, лечил островитян и часто предпринимал с санитарными отрядами экспедиции в отдаленные от побережья, а следовательно, и от влияния европейцев деревни. Здесь, в самом, кажется, отсталом уголке земли, сохранились ритуалы и обычаи, которые в других местах существовали тысячи лет назад. Это само по себе интересно. Но дело не только в этом. В культах Меланезии, как в зеркале, отразился тот процесс, который происходит при встрече несхожих культур.
В каждом самолете — бог
Однажды вечером, в воскресенье, мы сидели с Соуи, моим помощником папуасом, на веранде и пили чай. Легкий ветерок приносил к нам запах моря и аромат цветов, а кроме того, разгонял москитов и комаров. В окнах миссионерского дома в Азитави, на другом берегу Вакунайской бухты, горел слабый свет. Это означало, что там собрались на вечернюю службу жители горных селений.
Вдруг послышался отдаленный грохот, и мы увидели на фоне розового заката реактивный самолет, то и дело ныряющий в клубящиеся громады облаков.
— Локим! Балус и-кам уп на го пинис! — воскликнул Соуи. — Локим! Локим! (Смотри! Вон самолет! Он появляется и снова исчезает. Смотри! Смотри!)
В ответ я заметил, что это, вероятно, австралийский военный самолет, возвращающийся на базу на острова Адмиралтейства.
Таких самолетов — с реактивным двигателем, оставляющим за собой длинный пушистый хвост, — Соуи еще не видел. Он не мог больше думать ни о чем, кроме как об этом новом самолете. Он задавал мне бесконечное количество вопросов, но, слушая ответы, даже не пытался понять мои объяснения. Он лихорадочно думал. Думал вслух. Он лишь делал вид, что пытается вникнуть в мои слова. Для него, как и для многих других папуасов и меланезийцев, вся цивилизация белых состояла из необъяснимых загадок.
Конечно, условия жизни в этом районе земли постепенно меняются. И это неизбежно, ибо в действие здесь вступает то, что мы называем законами истории. Эти же законы определили наше собственное развитие — наше и наших предков. Однако Соуи и его соотечественники — в отличие от наших предков — слишком часто подвергались неожиданным и потому оглушающим ударам истории. Первая мировая война. Вторая мировая война.
Нетрудно представить себе смятение племени сиваев, живущих в южной части острова Бугенвиль, когда в 1942 году 150 тысяч японских солдат оккупировали город Буин на южном побережье острова. Все море, до самого острова Велла-Лавелла, буквально кишело военными кораблями. А попробуйте представить себе изумление бугенвильцев, наблюдавших в 1944 году за высадкой на небольшом отрезке западного побережья между городами Торокина и Мотупена-Пойнт союзников! Причем солдат было больше, чем жителей на всем острове.
Когда японские войска высаживались на побережье Бугенвиля, местные жители в панике оставляли родные деревни и уходили в горы. В последние месяцы 1942 года, весь 1943 и весь 1944 годы шли ожесточенные бои за Бугенвиль и Буку, Новую Гвинею и Новую Британию. На месте деревень и цветущих плантаций оставалась сожженная земля...
Все эти события не только нанесли удар по мировоззрению островитян, но и совершенно удивительным образом повлияли на их религиозные представления и материальную культуру.
Я не раз обещал Соуи рассказать ему о вещах, которые составляют основу нашей цивилизации и определяют наши знания, наше богатство, наше благородство и нашу подлость.
Мы сидели на веранде и беседовали, глядя на звезды, рассыпанные по небосводу, чернеющему над морем. В мокрой траве квакали лягушки, а вдали мерно шумел прибой.