Основной курс — его читал один из ближайших помощников самого Юджина Фубини (1 Юджин Фубини, итальянец по происхождению, в 1963 году был назначен директором АНБ. До эмиграции в США в 1939 году был в Италии членом фашистской организации. Во время войны служил научным наблюдателем и техническим консультантом армии и ВМС США в Европе. Позднее на посту директора АНБ Фубини сменил генерал Маршалл Картер, в течение шести лет до этого работавший в госдепартаменте, а затем заместителем директора ЦРУ при Даллесе и Маккоуне.) (эта тайна просочилась к слушателям неведомыми путями, ибо официально новый преподаватель представился просто как мистер Фрэн) — начался довольно неожиданно.
— Должен вам сказать, — невысокий худощавый мужчина с жидкими пепельно-серыми волосами остановился посреди аудитории и обвел притихших молодых людей насмешливым взглядом, — что время, когда американский президент мог позволить себе заявить, что джентльмены не читают чужих писем, давно миновало. Агентство национальной безопасности именно для того и существует, чтобы проникать в чужие секреты, неважно, скрыты они в абракадабре шифрованных сообщений или электромагнитных импульсах радаров. Для нас представляют интерес любые виды коммуникаций: телефонные, телеграфные, радио, причем не только на государственном уровне. Запомните еще и то, что эпоха Мата Хари и Джеймса Бонда кончилась. Сегодня одна удачно расположенная антенна или один спутник дают куда больший эффект, чем сто лучших шпионов.
На траверзе Латакии
Стив Даймонд, капитан научно-исследовательского океанографического судна «Наутилус» («Длина — 106 футов, водоизмещение — 196 тонн, приписан к 6-му флоту США», — значилось в секретных архивах АНБ), был не только настоящим морским волком, как это принято писать в книгах, но, что более существенно, имел звание кэптена (1 Кэптен — офицерское звание в американском флоте, соответствующее капитану 2-го ранга.) ВМС США. Впрочем, и остальные шестеро членов команды «Наутилуса», за исключением Грегори Литла и Алекса Брикленда, также не были новичками в море и ходили в унтер-офицерских чинах. Все семеро поглядывали свысока на «океанографов» Алекса Брикленда и Литла, хотя Грегори носил звание лейтенанта-коммандера (2 Лейтенант-коммандер — офицерское звание, соответствующее капитан-лейтенанту.) и считался помощником Даймонда, а Алекс был лейтенантом, Литл не без основания считал, что тон тут задал сам капитан «Наутилуса». Во всяком случае, когда после второй бутылки шотландского виски он попытался расспрашивать Даймонда о его морской карьере, то услышал в ответ, что «он, Стив, ходил с морскими конвоями в Северной Атлантике, когда он, Грегори, не мог сам сходить на горшок». Однако в работу Литла и Брикленда капитан никогда не вмешивался.
Когда рано утром Литл поднялся на борт «Наутилуса», стоявшего, как и полагается невинному научному суденышку, в торговой гавани Пирея, обычно непроницаемое медно-красное лицо Даймонда буквально полыхало нетерпением. «Ребята из «элинт» клялись и божились, что не знают деталей операции, говорили только, что она абсолютно безопасна и руководить ею будет некий коммандер (Коммандер — офицерское звание в американском флоте, соответствующее капитану 3-го ранга.) по фамилии Джентри. Но похоже, что Даймонд вчера что-то разузнал в оперативном отделе», — подумал Грегори. И не ошибся. Новость, добытая капитаном, была просто сногсшибательной: шеф предстоящей операции Уэйн Джентри был... офицером израильского АМАН (2 АМАН, или «Шерут модиин», — военное разведывательное управление Израиля.).
— Но ведь он же носит фамилию Джентри? — слабо попытался возразить Литл.
— Он такой же Джентри, как я Иезекииль, Натан или дщерь Иевфаева! — Даймонд даже не считал нужным скрывать своего раздражения. Еще бы, ему, кэптену, предстояло быть мальчиком на побегушках у какого-то израильтянина, да еще, наверное, младшего по званию.
Наиболее характерной чертой коммандера Джентри, не считая румяного, моложавого лица и грубоватых манер, оказалась его мания конспирации. Прежде всего все члены команды «Наутилуса» были осмотрены взором строгого экзаменатора, коммандер не сказал ни слова о предстоящей операции, пока судно не вышло за пределы пирейской гавани.