Но иногда врожденного начального образования недостаточно, и тогда приходится открывать нечто вроде профессионально-технического училища — ПТУ.
Например, в тропических странах, особенно в тех, где техники еще не хватает, а слоны пока есть, существуют слоновьи ПТУ. Слоны поступают туда в пятилетнем возрасте, курс обучения же рассчитан на шесть лет. О том, как набирают учащихся в это ПТУ, мы уже писали («Последняя кхедда» в № 5 «Вокруг света» за 1969 год).
Как театр начинается с вешалки, так школа — с классного журнала, куда вносятся имена всех учеников. Слона обычно нарекают по названию горы или ручья, ближайшего к тому месту, где отловили будущего ученика.
Начало учебного года приходится на прохладный сезон. Прежде всего слушателей знакомят с их педагогами. К каждому прикреплен, один учитель — махоут, ибо методы обучения в слоновьем ПТУ сугубо индивидуальны. Первое время учитель и ученик привыкают друг к другу. За все шесть лет никто, кроме махоута, не имеет права кормить обучаемого. Махоут же каждое утро моет слона. Постепенно начинаются первые уроки языка: разучивание команд «шоунг» и «ков». Первая из них значит: «согни передние ноги в коленях, опустись и дай человеку сесть на тебя», а вторая — «стой». Вообще лингвистической подготовке уделяется очень много внимания, и ко второму-третьему году слушатели владеют (хотя и пассивно) солидным запасом слов: «вставай», «пошел», «поднимай», «заходи сбоку».
Затем начинается подготовка атлетическая: поднимание тяжестей, переноска их на далекие расстояния. Кроме того, изучаются такие предметы, как «вытаптывание кустарника» и «вырывание деревьев».
На втором году обучения учащихся — по их весу и силе — разделяют на классы. Одни получат профессию корчевщика, другие — подъемного крана. Одного-двух слонов — послабее, зато посообразительнее — готовят для совершенно особой деятельности: они будут работать в буддийских или индуистских храмах в качестве храмовых слонов. Работа их ждет Нетяжкая, но ответственная: ходить в процессиях, меняя шаг в зависимости от музыки, вовремя поднимать хобот и трубить в восторге, когда из храма выносят ярко изукрашенную статую божества... Поэтому уроков музыки у них гораздо больше, чем у их собратьев, хотя музыку преподают и тем. Ничто так не стимулирует работу слона, как приятная музыка. Горе тому погонщику: которому, фигурально выражаясь, «слон на ухо наступил», — стоит такому заиграть на дудке, как его слон тут же прекращает работать. Доведенный плохой музыкой до бешенства, слон норовит сбросить с себя человека, а там, глядишь, и вправду на ухо наступит... По этой причине в махоуты рекомендуется идти только музыкально одаренным людям.
Отметок в слоновьем ПТУ всего две — пятерка и двойка: пятерке соответствует большая охапка сахарного тростника; двоечник же тростника не получает вообще.
К концу обучения словарный запас слушателя обогащается такими выражениями, как «заходи справа», «поверни налево», «согни колени и захвати хоботом бревно».
Через шесть лет происходит выпуск: одиннадцатилетний хорошо обученный слон, можно сказать «мастер золотой хобот», готов приступить к работе на лесной плантации. Он послушен, вынослив, владеет (пассивно) языком, знает свою работу...
Педагогический же коллектив отправляется ловить новых слушателей...
С. Фан
Не кантовать: чемпион
Реджинальд Спирз, двадцатидвухлетний шатен, серые глаза, рост 183 сантиметра, стоял под моросящим дождем на набережной Виктории и глядел в мутные воды Темзы. Итак, все оказалось напрасным: и долгие годы упорной тренировки, и даже завоеванный титул чемпиона Австралии по метанию копья. И все из-за этой давней травмы руки, которая уже прошла. «Нет» старшего тренера и здесь, в Лондоне, где австралийские олимпийцы проводили контрольные прикидки, было категоричным. А ведь Реджинальд по уши влез в долги, собирая на дорогу; до последнего дня он надеялся, что его включат в австралийскую команду на Олимпиаду в Токио. Теперь предстояло ни с чем возвращаться домой. Только как это сделать, если карманы пусты?
Спирз с трудом заставил себя очнуться от этих невеселых размышлений. Хватит, хватит! От таких мыслей недолго броситься в здешнюю сточную канаву, громко именуемую рекой. Нет, он должен найти выход, нечего раньше времени опускать руки.
Выход, хотя на первый взгляд и фантастический, действительно нашелся. Правда, когда Спирз рассказал о нем Джону Максорлею, чемпиону Англии по метанию копья, который приютил Реджинальда в своей тесной квартирке на Туикенхэм-роуд, тот обозвал его сумасшедшим.