Скоро голоса в вагончике смолкли. Бисен Абишев торопливо зашагал к вертолету. Вышли из вагончика Волочаев и ребята. В дверях стояла Шура.
— Хоть дыню-то попробуйте! — крикнула она.
Но главный геолог только махнул на прощанье рукой.
Тень вертолета накрыла вагончики, фигурки людей, рядом с которыми застыла собака, и заскользила по матово-блестящим сорам.
Последней остановкой был Каражанбас, тот самый Каражанбас, который порадовал геологов первыми фонтанами и где уже велась промышленная разведка нового нефтяного района.
II
Город Шевченко лежал вокруг бухты неширокой белой подковой. Он смотрел на море, на силуэты кораблей у горизонта, слушал шум прибоя и гулкое хлопанье парусов, вбирал в себя синеву и свежесть Каспия...
Я поднялась на самую высокую точку берега, на мыс Меловой. Сложенный из светлого известняка, мыс резко обрывался в море; у подножия его громоздились каменные глыбы. В двух шагах от башенки заброшенного маяка вдоль берега тянулся проспект многоэтажных домов, и на одном из домов, напоминающем раскрытую книгу, был установлен громадный шар нового маяка. На другом конце бухты серебрились на солнце «самовары» опреснительных установок.
На улицах, ведущих к набережной, стоит терпкий запах йода. Дорожки петляют в зелени можжевельника, среди корявых стволов лоха. Металлические трубы тянутся вдоль посадок, и тонкая струя воды уходит в рыжую сухую землю. Веер питьевого фонтанчика блестит на солнце. Палевые, розовые многоэтажные дома подступают со всех сторон. Лоджии, лоджии, галереи — кажется, что жизнь выплескивается из домов прямо в тенистые дворы...
Несколько лет назад экономисты подсчитали, что на человека, который приезжает жить и работать в Шевченко, уже затрачено более 20 тысяч рублей — квартира, школа, больница, магазин и самое главное — вода. Сегодня он приезжает в город, где есть все необходимое для жизни...
В Шевченко и сейчас можно отыскать тех, кто помнит, как в 1958 году по зимнему пустынному бездорожью из Красноводска на мыс Меловой добиралась комсомольская автоколонна. Мангышлак встретил первых строителей снегом и пронзительным ветром. Раскинули палатки. Вырыли землянки. Морского порта, естественно, не было, причала тоже, пришлось оборудовать перевалочную базу в порту Баутино — за сто с лишним километров. Проложили трассу. И хотя этот путь был неудобен — сколько грузов перевезли по нему в свое время! Эта бело-желтая дорога стерта ныне до известняка... Когда утихли зимние штормы, к мысу подошло первое судно со стройматериалами, люди разгружали его, стоя по пояс в ледяной воде. Потом устроили временный причал. Груз пошел в основном через море. Вырос поселок из брусчатых домов, монтажники прокладывали из пустыни к поселку трассу 52-километрового водовода...
Вода. Это была проблема проблем. Как строить на земле, где нет ни одной реки, ни одного пресного озера?
— Я здесь с 1959 года, — вспоминает Борис Михайлович Борисов, руководитель первой стендовой лаборатории «Мангышлакэнергозавода». — Помню время, когда питьевую воду привозили танкерами из Баку. А под боком — Каспий... Правда, один литр каспийской воды содержит 13,5 грамма солей. Несколько лет мы бились с этой горько-соленой водичкой, пытаясь опреснить ее. Работали на той установке, что отдана сейчас нашей лаборатории для опытов... И вот теперь говорят про Шевченко: единственный крупный в мире город, живущий на опресненной морской воде...
В кабинет Борисова, где мы беседуем, ежеминутно заглядывают молодые сотрудники. «Теперь здесь все моложе меня», — неожиданно бросает Борис Михайлович, словно вдруг увидел себя глазами постороннего человека. И эта фраза как бы открывает тебе, что в его скупом рассказе спрессовались годы труда.
В опытной лаборатории Борисов показал принцип действия опреснителя. Он оказался удивительно прост: морская вода в установках кипит, отдавая пресный пар; он-то и нужен для получения дистиллята, абсолютно чистой, без солей влаги. Соли оседают на вводимую меловую взвесь. «Принцип чайника, — сказал Борисов, — запатентован как русский способ». Источник энергии — атомная станция. От нее работает ТЭЦ, а от ТЭЦ — опреснители. Опресненная вода проходит еще долгий путь, прежде чем стать питьевой. Для жителей Шевченко эта вода стоит 4 копейки за кубометр, как и везде в стране, на самом же деле она, конечно, дороже.