Но, как говорит Петр Яковлевич Антонов из Катанды, — надо все по порядку. Я ссылаюсь на него, потому что он имел прямое касательство к описываемым дальше событиям. Петр Яковлевич стал краеведом не сразу. Он сооружал метеостанцию в снежных горах Кучерлинской долины, до войны работал на ней начальником. Там, в горах, и заприметил подходящую скалу. Скала называлась Кара-Тюрек, что по-алтайски значило: «Черная сердцевина». Еще в Катанде мы с ним детально выяснили, насколько эта скала подходящая. Меня, правда, несколько смущало одно обстоятельство: последний раз Петр Яковлевич видел Кара-Тюрек в 1939 году. И сейчас он, конечно, не мог сказать — осталась ли та окала подходящей или нет. Старожилы же Тюнгура о ней просто ничего не знали. Оставалось одно: поехать самим и проверить. Тем более что один из маршрутов рериховской экспедиции проходил именно по этой, Кучерлинской, долине. Таким путем Рерих достиг подножия Белухи.
В Тюнгуре нам дали лошадей, и мы тронулись. Холмистая равнина, которая тянулась по берегу Катуни, постепенно меняла свой вид. Лесистые горы теперь вплотную приблизились к ней, и конная тропа потянулась вверх. К полудню тропа свернула в Кучерлинскую долину, и под нами, внизу, уже шумела не Катунь, а Кучерла. Тропа поднималась все выше и шла по краю каменной кручи, отвесно обрывавшейся в воды бурлящей реки. Временами долина сужалась и превращалась в каньон с уступами коричневых скал. На ярко-голубом небе появились четкие линии снежных гор. Я где-то уже видела эти очертания...
— Что это? — спросила я Петра Яковлевича.
— Отроги Белухи, Кучерла Баш. Ну, конечно! — обрадовалась я.
Мы ведь облетали их на вертолете в августе 1974 года, когда снимали фильм о Рерихе. Тогда над Белухой плыли облака, и их тени затевали игру со снегами, с каменистыми склонами, со струями текущей воды. Камни, как и облака, принимали очертания людей, всадников, призрачных дворцов. Как будто оживали легенды о спрятанных в этих снегах городах и сокровищах, легенды о Беловодье... «О снеговых вершинах Белухи свидетельствуют снега Гималаев», — писал Рерих. Одна из его лучших картин так и называется «Белуха». Белуха была завершающим и, пожалуй, наиболее трудным этапом маршрута Рериха...
Солнце стояло уже низко, когда тропа пошла под уклон, а отвесные скалы отступили от реки, освобождая ее и давая простор высокой траве и пестрым цветам речной долины. Утомленно жужжали шмели, пересвистывались птицы, готовясь ко сну. На земле есть места, которые называют заповедными. Кучерлинская долина, там, где мы расседлали своих коней, была таким местом.
Тут же стояла почерневшая от времени скала, нависая своей верхней частью над сухой, утоптанной землей. Полускала, полупещера. Когда я к ней подошла, то сразу поняла, что это самая что ни есть подходящая скала. В заповедных местах всегда есть подходящие скалы. Только их надо найти. Вызывание призраков я отложила до утра. Моим призракам нужен был дневной свет.
Когда наступило долгожданное утро, Кара-Тюрек отдал своих призраков. Отдал очень быстро, довольствовавшись лишь котелком прозрачной речной воды. Вот что значит подходящая скала...
Они стали появляться один за другим. Сначала это был человек, немного неуклюжий, но все-таки человек. Потом появился олень, изящный и легкий. За ним сквозь камень проступили козлы с мощными рогами, заброшенными на спину. Так я впервые увидела древние петроглифы Кара-Тюрека. Их было немного, и они покрывали боковые и среднюю части скалы на уровне человеческого роста. Вода четко проявила их линии, утонувшие в темном выветренном камне. И эти линии были совершенны. Сколько тысяч лет жили рисунки на этой скале? Некоторые из них по стилю напоминали петроглифы ранних кочевников Алтая, тех, пока еще не очень хорошо известных нам народов, которые создали свою культуру в первом тысячелетии до нашей эры. Другие, видимо, возникли в более ранний период. Может быть, даже в конце неолита, нового каменного века. Видел ли Рерих рисунки Кара-Тюрека? Ответить на это безоговорочно «да» — трудно. Но такая возможность не исключена. Он проходил здесь... Петроглифы для Рериха были одним из ярчайших следов, оставленных прошедшими здесь и в других местах народами. Художник их исследовал и анализировал. Они нашли отражение в его творчестве. Картина «Знаки Гесэра» посвящена древним рисункам. Особое внимание Рериха привлекали круторогие козлы. Именно их он относил к периоду неолита. В своей книге о Центрально-Азиатской экспедиции Рерих писал: «Так уже на полпути от Кашмира на скалах начинают попадаться древние изображения. Их считают дардскими изображениями, приписывая основу их старым жителям Дардистана. Присматриваясь к этим типичным рисункам на поверхности скал, вы замечаете их два различных типа. Одни более новые, более сухие по технике... Но рядом с ними иногда на тех же самых скалах вы видите сочную технику, относящую нас к неолиту. На этих древних изображениях вы различаете горных козлов с огромными крутыми рогами, яков, охотников — стрелков из лука, какие-то хороводы и ритуальные обряды. Характер этих рисунков потому заслуживает особого внимания, что те же древние изображения мы видели на окалах около оазиса Санджу в Синьцзяне, в Сибири, в Трансгималаях, и можно было узнать их же, вспоминая Халристнингары Скандинавии. Не будем делать выводов, но будем изучать и складывать».