Ныне кречеты взяты в нашей стране под охрану. Два года назад ученые считали, что у нас осталось не более двух десятков гнезд этих птиц. Что уж тут говорить о каком-то вреде? Кречетов пришлось занести в Красную книгу как вид, которому угрожает полное исчезновение. Мне захотелось отыскать и снять эту птицу, ведь большинство людей не знает ее: кречетов не увидишь даже в зоопарках.
Прослышав, что белых соколов видели в горах Путораны на юге Таймыра, я месяц бродил там по ущельям, и мне удалось отыскать и снять в воздухе пару белых птиц. Где-то неподалеку было их гнездо, но добраться до него я так и не смог. А тут подошло время уезжать. И надо же было случиться, что при пожаре в избе, где я остановился, сгорели пленки, на которых были сняты белые кречеты...
Тогда я попросил охотоведов, отправлявшихся в Путорану, поискать этих птиц. Вернувшись, они сообщили, что белых не видели, а гнездо обычного кречета нашли. И прислали слайд, где на гнезде рядом с пушистыми белыми птенцами стояла красивая крупная птица. Они уверяли, что и год назад видели ее в том же самом месте. Кречеты, как вычитал я из книг, не любят часто менять места гнездовий, следовательно, птицу эту можно будет отыскать и в следующем году. Эта мысль так меня увлекла, что я предложил телевидению снять фильм о кречете. Там согласились, и в Путораны отправилась киноэкспедиция.
Больше намеченного срока провела в Путоране киногруппа. Снимали водопады и горы, диких оленей и волков, но меня, конечно, больше всего интересовало, удалось ли снять кречета. «Сняли,— заверил меня оператор,— двадцать дней в засидке пролежал... Такая красивая птица! Думаю, это были лучшие дни в моей жизни».
Он был совершенно уверен, что снял кречета. Режиссер, хотя гнездо ему показали специалисты-охотоведы, решил все же на всякий случай съездить в музей орнитологии поглядеть на тушки кречетов. «Кречет! — сказал он, вернувшись.— Не белый, но кречет». И после этого мы с азартом принялись за монтаж фильма. Он обещал получиться весьма интересным. Но...
Здесь уместно припомнить одну из многих легенд, посвященных кречетам. Это легенда о том, как появилась в Москве на Трифоновской улице маленькая церквушка.
Известна эта церквушка тем, что на стене ее, с внешней стороны, была фреска святого Трифона с белым соколом — она якобы явилась первоосновой многих подобных икон, появившихся на Руси позднее. Ныне эта фреска хранится в запасниках Третьяковской галереи. Однажды, гласит предание, Ивану Грозному вздумалось поохотиться с соколами в угодьях села Напрудного. Село это находилось как раз в районе улицы Трифоновской и нынешнего Рижского вокзала. Во время охоты «отбыл» у царя честник — лучший белый кречет. За честника отвечал молодой сокольничий Трифон Патрикеев. «Отбывание» соколов на охоте — дело не столь уж редкое. Птицу эту никогда не удается приручить до конца. Сколько ее ни дрессируй, добычу, подобно собаке, приносить она не будет. И, охотясь хоть для самого царя, она охотится прежде всего для самой себя. Не накормив досыта, ее насылают на дичь, которую тут же отбирают, выдавая птице награду — кусочек мяса из рук. Если не разыскать ловчего сокола вовремя, не снять с добычи, дать наклеваться досыта, то он может и забыть, зачем ему, собственно говоря, нужна дружба с человеком. Должно быть, что-то подобное произошло и здесь: не подоспел вовремя Трифон, кречет и «отбыл». Царь сказал, что дает Трифону три дня сроку. И если кречета он не найдет, пусть пеняет на себя. Три дня и три ночи бродил Трифон по Сокольникам и до того отчаялся, что сел у пруда и заснул.
Эту легенду я вспомнил потому, что состояние царского сокольничего стало мне очень понятным, когда выяснилось, что из нашего фильма кречет-то вроде как «отбыл». Оказывается, вместо него хозяйничала в гнезде самка ястреба-тетеревятника! Ястреб тоже птица хищная, относящаяся к ловчим, весьма в прошлом ценимая, кое в чем на кречета похожая, однако родства с соколами не имеющая. Обнаружил «подмену» не охотовед, не орнитолог, а художник, страстью которого стало рисование ловчих птиц.