Но поистине никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Медведь, которого мы так долго и безуспешно искали, сам пришел к нам. Это случилось в безмятежную солнечную полночь, когда мы, ожидая вертолет, уже упаковали снаряжение и чисто прибрали балок для будущих его обитателей. Примостившись у окна, я заряжал фотоаппарат (теперь уж непременно на кита!), как вдруг у самого уха по дощатой стенке кто-то царапнул. И тут же окошко закрыла большая тень: снаружи в него заглядывала мохнатая морда с двумя внимательными глазками и черной пуговицей носа...
Переполох — один ищет ракетницу, другой — очки, третий — валенки. Летит в небо ракета — надо сразу установить нужную дистанцию, дать знать, что с нами шутки плохи. Но не шибко-то испугался наш гость, чуть отбежал и застыл в выжидательной позе...
По всему видно, что это молодой зверь, возможно, он лишь начинал самостоятельную жизнь (медвежата отбиваются от матери поздно, в возрасте полутора-двух лет) и встретился с человеком впервые. Весил он на вид килограммов сто пятьдесят, круглый, ноги столбами; пушистый и чистый мех, подсвеченный низким солнцем, мерцал на нем, как сияние.
По нраву мишка оказался веселым, игривым и любопытным, ни агрессивности, ни страха не проявлял. Он почти весь день провел около избушки. Рыл у подножия скалы снег, скрываясь в нем по грудь. Попадались жесткие комья — разбивал, смешно падая и наваливаясь на них передними лапами. Ясно, что он искал: почва под скалой, удобренная отходами птичьего базара, давала богатые поросли мха — для него это корм. А в остальное время занимался гимнастикой: кружился, валялся, сползал на груди и на брюхе с откоса, разгребая снег лапами, будто плыл. Иногда скрывался ненадолго за склоном. Причина его отлучек скоро была разгадана — он вырыл там временную берложку, должно быть, на случай пурги.
Но больше всего ему нравились игры с незнакомыми предметами. Кружа вокруг балка, он подобрал какую-то тряпку и долго возился с ней: подбрасывал высоко и ловил или, опрокинувшись на спину, поднимал в вытянутых лапах и терзал зубами. Надоела тряпка, вытащил из-под снега бревнышко и поставил на попа, бревнышко падало, а он вновь и вновь его поднимал.
В полярной пустыне...
Попробовал было мишка познакомиться с нами покороче, получить что-нибудь более ощутимое, чем просто удовлетворенное любопытство. Не давал покоя запах пищи. Был момент — подошел совсем близко, метров на семь, покрутил носом — и отступил с явной неохотой: страшно все-таки. Нет, не стоит связываться!
«Что же вы, не могли его угостить?» — скажет какой-нибудь сердобольный любитель зверей. Не могли. Мода на прикармливание, погоня за зверем на вездеходе, тщеславное желание запечатлеть себя чуть ли не в обнимку с «владыкой Арктики» — все это явления, увы, нередкие. Довольно было примеров, когда человек переступал границу, установленную самой природой, нарушал необходимую дистанцию между диким зверем и собой, пробуя даже приручить его,— никогда это не кончалось добром. И чаще всего приводило к гибели зверя, более доверчивого и уязвимого. Да и незачем нам было устраивать потеху, забавляясь с медведем, вместо того чтобы понаблюдать за его поведением в естественном состоянии. Изучение поведенческих реакций тоже важно для науки, и не только с теоретической точки зрения. В последнее время сильно возросло количество контактов человека с белым медведем. Как вести себя при таких встречах? Насколько опасен медведь? С этими, отнюдь не праздными вопросами северяне все чаще обращаются к сотрудникам Всесоюзного института охраны природы и заповедного дела. И ответить, как обезопасить, с одной стороны, зверя от человека, а с другой — человека от зверя, дать правильные рекомендации без основательных знаний о поведении этих животных нельзя.
Увлекшись своими играми, мишка забывал обо всем. Это нас вполне устраивало. Мы могли видеть и снимать его, не выходя из избушки, в окошко или распахнутую дверь — идеальные условия для наблюдений.
На другой день, выглянув из избушки и отыскав глазами нашего приятеля, мы были поражены. Что с ним стряслось? Он стал куда больше, пожелтел, шерсть провисла до самой земли, и походка была иной — неторопливей, степеннее. Да это же совсем другой зверь! Новый гость явно осторожен — близко не подходит, видно, встречался с человеком. А наш, оказывается, пасется неподалеку. Не мамаша ли это его пожаловала? Что ж, тем интересней!