зуму, чуть поодаль прячется за торосом медведь-одиночка, должно быть, скрадывает нерпу.
Самолет был на полпути между Землей Георга и островом Белл, в том месте, где выходит к морю пролив Найтингейл, когда прямо перед нами всплыла из воды гигантская темно-бурая торпеда. Заметили ее сразу несколько человек и закричали в один голос:
— Кит!
Полынья туманилась серыми космами испарений, курчавилась острыми гребешками волн, вспыхивала перебегающими солнечными пятнами, и все же гладкое, округлое тело проступало в воде совершенно отчетливо. Это действительно был кит. Через мгновение невдалеке от него, пуская пенные волны, прорезали воду еще четыре темные торпеды, дальше еще... Киты всплывают всего на минуту-две, потом снова исчезают и появляются уже в другом месте. Успеваем все же сосчитать: одиннадцать. Целое стадо!
На втором круге самолет снижается, можно рассмотреть животных поближе. Ясно, что не белухи — те маленькие, а эти метров по двадцать. И не нарвалы, которых легко определить по длинным, торчащим вперед бивням...
— Следите внимательно за фонтаном, это визитная карточка кита,— советует Стас.
Еще вираж, еще ближе.
Один из китов показывается на поверхности целиком, на массивной голове его расцветает невысокий белый цветок и распадается на две стороны. Сомнений нет. Кит — гренландский.
Летчики торопили нас — горючее было на исходе. А как хотелось кружиться еще и еще вместе с птицами над проливом Найтингейл, где безмятежно ныряли в полынье эти полярные исполины!
Теперь мы могли привезти в Москву хорошую весть. И пусть наша встреча с китами была случайной и не позволяла делать какие-то обобщения, пусть мысль о возвращении их в свои исконные владения только рабочая гипотеза — это уже немало. В результате мер по охране арктических животных, предпринятых разными государствами, и в первую очередь нашей страной, выросла за последнее время численность моржа и белого медведя. Стало больше надежды, что и полярный кит уцелеет в природе. Наши наблюдения — тому доказательство. Право, стоило лететь на Землю Франца-Иосифа только ради этой встречи в проливе Найтингейл!
Виталий Шенталинский, наш спец. корр. Земля Франца-Иосифа
«Туристы» с автоматами
Братья-разбойники
Хотя профессор Нейл Барнард слыл мастером по части политических интриг, за время пребывания на посту начальника НИС (НИС — Национальная разведывательная служба, объединяющая Управление национальной безопасности (ДОНС), полицию безопасности и военную разведку ЮАР.) ему еще ни разу не доводилось участвовать в столь секретной встрече на конспиративной квартире. Ранее профессор уже встречался с мистером Госсензом, когда тот был резидентом ЦРУ в Южно-Африканской Республике. Но поскольку знакомство носило светский характер, заместитель Барнарда ван Вик счел своим долгом официально представить их друг другу. Обменявшись рукопожатиями, трое коллег направились к глубоким кожаным креслам, расставленным нейтральным полукругом перед низким инкрустированным столом красного дерева. Начальник НИС намеревался сразу же дать понять американцу, что, хотя условия предстоящего совещания и продиктованы им, хозяин здесь он, Барнард. Однако заокеанский гость сделал неожиданный ход, без приглашения сев в центре и оказавшись как бы в роли председательствующего. Нужно было вернуть инициативу, и шеф спецслужбы ЮАР поспешил первым начать переговоры: — Судя по тому, что вы просили обеспечить максимальную секретность, нам предстоит узнать нечто чрезвычайно важное. Может быть, господин президент решил, что пора прибегнуть к более действенным средствам, чтобы поставить преграду на пути коммунистического проникновения в Африку? Мы, например, давно считаем, что американские «силы быстрого развертывания» нужны здесь не меньше, чем на Ближнем Востоке. В Белом доме известна наша точка зрения. Параллельно к вам, в Лэнгли, были направлены наши предложения относительно ряда акций с целью развертывания пропагандистской кампании. Словом, теперь очередь за вами... Кстати, почему вы отказались встретиться в «Сивитас Билдинг»? Могу заверить, что правила безопасности соблюдаются в нашей штаб-квартире так же неукоснительно, как и в Лэнгли, а Эйджи и Стокуэлл — ваша монополия.— Барнард не мог отказать себе в удовольствии поддеть Госсенза.