...Звучит сигнал. Заход на снегопункт, как всегда, филигранен. Однако где же рейка? В объективе вместо трехметровой металлической стойки, ощетинившейся ребрами поперечных перекладин, торчит из снега цифра 5 — номер аэрорейки, что прикреплена к ее верхней планке. Снимаем. За короткий промежуток времени — до следующей аэрорейки — надо успеть записать в журнал визуальный отсчет высоты снега, описать характер распределения снежного покрова, следы ветровой деятельности в районе и на самом снегопункте. Из наших записей должна сложиться четкая картина снегонакопления.
Попутно картируем снежные лавины, следы их рваными шрамами рассекают склоны. Схема бассейна, лежащая на коленях у Максимова, быстро покрывается стрелками, указывающими путь лавины, цифровыми характеристиками. Регистрация снежных лавин необходима для составления кадастра лавин, уточнения карты лавинной опасности Тянь-Шаня.
Лавины делают неприступными зимой многие районы республики. Пустынны горы в таких местах, но не безжизненны. То встретим стадо козерогов или винторогих архаров, то разрушим целенаправленную цепочку волков, бросающихся врассыпную от скользящей по склону тени вертолета. На юге Киргизии часты встречи с кабанами, которые прорывают в снегу на склонах глубокие траншеи. Однажды видели даже медведя — редкого в Киргизии зверя.
Чем выше поднимаемся по ущелью, тем ощутимее болтанка. Стрелка высотомера подбирается к четырем тысячам метров. Встречные потоки воздуха бросают вертолет из стороны в сторону, норовя прижать его к скалам, отвесной стеной уходящим ввысь. Проходим вдоль контрфорсов Сауг-Джайляу — высотного полюса Исфайрама. В такие моменты все зависит от мастерства пилотов. Велика ответственность и штурмана, который должен быстро сориентироваться в этом лабиринте, точно вывести машину на следующий снегопункт. Когда за спиной пилотов старший штурман летного отряда Алексей Паламарчук, работа спорится.
Бывают у вертолетов и вынужденные посадки. К ним, как ни странно, тоже привыкаешь. В целом же вертолет в горах — машина надежная. А не сегодня-завтра долетают свои последние моточасы Ми-4 и уступят место более мощному, скоростному, комфортабельному вертолету.
...Перезаряжаю фотоаппарат, подписываю новый комплект полевых книжек. Фирсов достает схему следующего бассейна, Максимов поднимается к пилотам, что-то там им доказывает, жестикулируя. Бортмеханик выразительно покачивает опустевший запасной дюралевый бак. Вертолет покидает ущелье. Идем на заправку — в Ош.
Что ж, можно расслабиться, ненадолго оторвать взгляд от снегов, белыми шторками задернувших иллюминатор...
Фрунзе А. Ермолов, инженер-гляциолог Фото автора
Тихие берега
Вызолотила осень деревья на Докшицких болотах. Кружатся, ложатся на мшистое покрывало листья, падают в едва заметный ручеек, что вытекает из булькающего под березой ключа. До самого Днепра добегает этот ручеек и несет ему в подарок золотые листья березы... Так начинается Березина. Постепенно ручеек раздвигает берега, ныряет сквозь озера и болота, петляет по лесам и лугам, принимает в свое русло небольшие речки, пробегает мимо сел и городов. Неблизкая дорога у Березины до Днепра — 613 километров, и 110 из них проходит по заповедному краю.
Березинский биосферный заповедник — эталон нетронутой природы северо-восточной Белоруссии. И естественно, что здесь, в этой природной лаборатории, работает немало ученых. Чтобы лучше узнать, как живет лес, создают «пробные площади». Это эталонные участки леса, в четверть гектара и более, где ведутся регулярные наблюдения. На одну из таких площадей мы отправились с ботаником Любовью Ставровской.
...Сосняк нехотя поднимался на пригорок. То тут, то там виднелись заросли рыжеватого папоротника, тронутые ночным заморозком. А потом пошли деревья с белыми цифрами на стволах. Это и была пробная площадь, где ботанику известны все цветы и ягодники, мхи и лишайники. Здесь же установлена аппаратура, она фиксирует температуру воздуха и почвы, определяет влажность воздуха, измеряет количество осадков.
Ставровская с линейкой в руках переходила от растения к растению, что-то измеряла, записывала, рассматривала в лупу. Потом собрала семена с одного растения, тщательно завернула их в бумагу и, повернувшись, сказала: