— Соедините меня с причалом. Поговорив, сказал:
— Сейчас подойдет служебный автобус. Поезжайте к причалу, там садитесь на катер и походите по Ангаре. С вами поедут еще два человека. А завтра с утра жду в управлении.
Когда я выходил из кабинета, слышал, как Михайлов снова снял телефонную трубку и сказал: «Соедините меня с дорожниками. Да, со Смирновым, старшим инженером геодезии».
В автобусе я ехал с Юрием Евгеньевичем Терновским и, естественно, сразу же поинтересовался, кем он работает.
— Строителем, — ответил Терновский. — Закончил строить Усть-Илимскую ГЭС и вскоре сюда приехал.
— И на Усть-Илимске с самого начала?
— Как вам сказать? Табельный номер у меня там был 229. А сейчас в Усть-Илимске население за сто тысяч перевалило...
Терновский раздвинул стекла в окне автобуса и, закурив, спросил:
— А что вы подразумеваете под словами — с самого начала?
И, не дав мне ответить, продолжил:
— В палатках жил, но это разве с самого начала? А вот на днях, допустим, пришел к нам катер из Богучан. Ребята приехали работать. Работают уже. Так с самого начала они или нет? Как по-вашему?
— Наверное, — подумал я вслух, — точнее сказать — с начала чего?
Терновский обрадовался:
— То-то и оно: с начала чего! Для кого-то началом были палатки, для других — строительство поселка, для третьих — дорога... А бетонный завод начали строить, и, смотришь, новые ребята и девчата приехали. То же самое и на котловане было, когда рыть начинали. И когда перемычку отсыпали. А шоферов сколько новых к нам прибывает. И они тоже все делают с самого начала. Это ведь огромное строительство... Мы ехали к причалу, где стоял катер, но по дороге должны были завернуть за Федором Чебановым, с которым я ходил в тайгу.
— Вот Федор,— вспомнил Терновский,— так он еще до начала строительства приехал. Два дня по зимнику сюда добирался из Братска с первой колонной машин. А на следующий же день строить начали.
Федора дома не оказалось. Мы сели на скамейку и решили подождать хозяина. И тут к нам подбежала лайка.
— Все, пошли, — радостно сказал Терновский и встал.
Я удивился, но двинулся следом. Пес бежал впереди по узкой тропинке в траве, иногда останавливался, оглядывался на нас, снова бежал, пока не вывел нас к берегу Ангары. На берегу возле лодки стоял Федор и крепил на корме мотор.
— Хороший пес, — сказал я, когда мы поздоровались с Федором.
— Хороший, — согласился Федор. — Он со мной еще на Усть-Илиме был.
Мы сели в лодку, оттолкнулись от берега и добрались до причала. Там пересели на катер, и вскоре уже шли вниз по Ангаре.
Вот тогда-то я впервые увидел панораму стройки: опоры ЛЭП, стоящие на сопках; остров, почти соединенный с берегом перемычкой; вереницу тяжело груженных КрАЗов, что тянулась по перемычке. И понял: это было то, ради чего вели сюда дорогу, строили бетонный завод, поселок, город...
Вернувшись в Кодинск, я не спеша шел по деревянному пружинистому тротуару в сторону гостиницы, когда неожиданно увидел уже знакомого старика. Его я встретил в день приезда в переулке Журавлиный. В зеленой куртке и брюках такого же цвета, невысокого роста, худощавый и гибкий, он показался мне тогда похожим на стебель. А борода у него была белая-белая. Старик занимался каким-то необычным делом. Он сидел на краешке тротуара и не мигая смотрел прямо перед собой. На земле перед ним стояло нехитрое сооружение на четырех ножках, напоминающее стол, только вместо крышки была натянута черная материя. А на материи крепился невысокий проволочный треножник, обтянутый марлей, под которой шевелилась черная туча мошки. Увидев меня, старик поднес указательный палец к губам — тише...
Я помолчал немного, а потом сказал:
— Вы боитесь, что я вспугну мошку? Она же ничего не слышит и не видит.
И тут старик не выдержал:
— Все она слышит и видит. Все, слышите, все.
Вскоре он успокоился и опять, не моргая, принялся смотреть на ловушку для мошки.
Сейчас старик шел очень быстро, не глядя по сторонам. И когда мы поравнялись, он поднял глаза и сказал:
— Знаете, здесь скоро мошки не будет.— И представился: — Аркадий Борисович Додонов.
При ближайшем знакомстве я обнаружил, что он вовсе не старик, ему всего-то за пятьдесят. Приехал из Москвы, работает в энтомологической экспедиции.
— В Братске бывали? — поинтересовался Аркадий Борисович.
— Добирался сюда через Братск.
— Обратили внимание на то, что там нет мошки и комара нет? И здесь ее не будет после того, как построят плотину.
— Почему?
— Потому, что личинки мошки любят быструю воду, а когда Ангару перекроют, то мошка исчезнет и комар тоже.