— Мулиа вызывает «чесну». Мы слышим тебя, Мено. Ждем сообщений.
— Говорит «чесна». Над горами Стар сгущаются облака. Из-за ливня повернуть назад в Яссакор невозможно. Мало горючего, и через час наш бензобак опустеет. Укажите маршрут через перевал между горами в Балиемскую долину. Прием.
Когда самолетик приближался к горам, шквальные порывы ветра, обрушившиеся на машину, сотрясали ее. По хрупким стенкам барабанил град. Льдинки били по окнам пилотской кабины с визгом, словно пули, видимость нулевая. Машина проваливается в воздушные ямы, снова взмывает вверх. Дети плачут. Скрючившийся в хвосте самолета Поль судорожно вцепился в спинку сиденья. Сквозь шум мотора, гул разбушевавшейся стихии пилоту с огромным трудом удалось расслышать ответ из Мулиа:
— У нас погода ясная. Попробуй подняться выше, пробить облачность. В облаках путь через перевал очень опасен. Прием.
Хэнк Уортингтон, сидевший у передатчика в Мулиа, начинает как можно медленнее и четче диктовать маршрут вдоль долины Сенг к узкому перевалу на высоте три тысячи метров. Мено, видимо, едва разбирает данные Хэнка; ему еще надо обозначить путь на карте, лежащей на коленях. Слышимость отвратительная, видимость в дожде и тумане — еще хуже.
В 11. 05 Мено сообщил на базу, что не нашел перевала и определить, где находится его самолет, не может.
— Придется повернуть назад.
Это были его последние слова. Больше самолет не давал о себе знать. Наутро, в первый день нового, 1969 года, погода прояснилась, и можно было приступить к поискам. Из Ниниа и Корупуна поступили сообщения, что слышали шум мотора. В воздух поднялись поисковые самолеты.
...Погода прекрасная — ни облачка, однако найти самолет или его обломки в длинных, узких ущельях, меж крутых склонов, покрытых непроходимыми джунглями, практически невозможно.
Но все же к полудню пилот Поль Понтье передал, что он вел самолет над долиной Сенг так низко, что чувствовал даже запах гниющих растений. Под крылом возле серебристой ленты реки пилот разглядел что-то ослепительно белое. Что это: соль или маленькое озерцо?
То были обломки самолета.
Приземлиться в ущелье самолет не мог, а потому пришлось возвратиться обратно. Был вызван вертолет.
На следующее утро вертолет сел возле обломков самолета.
На берегу реки, прорезающей узкую долину, собрались воины из племени викбун. В их руках длинные копья и луки. С каждой минутой их становилось все больше. Ни у кого из экипажа вертолета оружия не было.
Воины вели себя странно, а когда белые подошли вплотную, вооруженные мужчины расступились. И тут Хэнк Уортингтон заметил маленькую фигурку:
— Дядя Хэнк! Дядя Хэнк!
Навстречу ему бросился Поль Ньюмен. Волосы вымазаны жиром, щеки разрисованы красной глиной. Судя по всему, папуасы позаботились о нем, и теперь, видя, как мальчик кинулся в объятия друзей, подбадривают его довольными криками.
Как описать то, что пришлось пережить этому мальчугану? Я могу судить об этом, лишь основываясь на рассказе самого Поля после его возвращения в Ниниа и на тех сведениях, которые получил от Сутованы из племени викбунов во время нашей беседы в Вамене.
Самолет, ведомый Мено, в густом тумане налетел на скалу. Рухнул в долину и разломился пополам. То, что Поль находился в хвосте машины, спасло ему жизнь: здесь не было баков с горючим. В ужасе мальчик видел, как горит передняя часть самолета. Подстегиваемый страхом, он бросился прочь к каким-то строениям. Это была деревня Силивам. Навстречу бежали люди, он услышал голоса и больше ничего не помнит.
Очнулся в хижине. Вокруг стояли мужчины. Двое мазали чем-то его волосы. Лица людей показались ему такими свирепыми, что он заплакал. Но мало-помалу он понял, что они не собираются делать ему ничего дурного. Посреди хижины горел очаг. Один мужчина бамбуковой палочкой вытащил оттуда горячую сладкую картофелину, положил ее на банановый лист и протянул Полю. Другой принес ему воды. Мальчик вскоре снова погрузился в беспамятство.
А вот что рассказал Сутована, воин из этой деревни:
— Никто не собирался убивать белого мальчика. Мы защищались от миссиев (так здесь называют миссионеров), потому что они собирались сжечь наши священные предметы. Этого делать нельзя — иначе духи предков нас уничтожат. Мы защищаем свои права.
