Д"Эснамбюк вернулся на Сен-Кристофер с тремя судами, на которых из Франции отплыли шестьсот переселенцев: добрая треть их, увы, отдала богу душу в дороге, ибо путь оказался более долог, чем предполагал глава экспедиции, закупивший провизию, что называется, в обрез.
Оставшиеся в живых — те, что выглядели наиболее способными и энергичными,— тотчас были отданы на выучку опытным морским волкам, преподавшим им основы пиратского мастерства. Между колонистами по-прежнему царили мир и согласие. Французы и англичане под командованием д"Эснамбюка даже совместно отразили нападение индейцев, которых довели до отчаяния методы «сбора и добычи» колониальных товаров на их острове.
К несчастью для флибустьеров, франко-британский кондоминиум на Сен-Кристофере начал действовать испанцам на нервы, и весной 1630 года у берегов острова появилась мощная эскадра из сорока девяти кораблей, в их числе было тридцать пять галеонов. Командующий адмирал Фадрике де Толедо велел передать, что у французов и англичан есть неделя, чтобы убраться с острова, в противном случае они будут уничтожены огнем корабельной артиллерии. Сопротивляться такой армаде было бессмысленно.
Ультиматум подорвал моральный дух колонистов. Перспектива переезжать и осваивать новые земли, заново строить жилища и распахивать плантации показалась многим англичанам и французам столь тяжкой, что они предпочли вернуться в Европу. Однако восемьдесят человек из числа самых крепких, которых никак не манил добрый старый континент, где у них были счеты с правосудием, сплотились вокруг д"Эснам-бюка. Тот повернул паруса на остров Тортугу 1.
1 Ныне остров Тортю. (Примеч. ред.)
Никто не упоминает, был ли этот остров обитаем во времена Колумба. Вполне возможно, жили там индейцы, без особых трудов добывая себе пропитание благодаря поразительно плодородной почве и обильным дарам океана.
Изгнанные с Сен-Кристофера флибустьеры сколотили на Тортуге хижины, куда возвращались после морских походов.
Поначалу Эспаньола служила флибустьерам с Тортуги продовольственной базой, оттуда доставляли отличную говядину. Свежее мясо пираты закупали самым честным образом у «буканьеров», осевших в северной части Большой земли. То были как раз те самые иммигранты, о которых мы упомянули выше. Скот на Эспаньоле водился в избытке, и флибустьеры часто приставали к берегу, чтобы обменять мясо на оружие и патроны. Оседлые жители быстро смекнули, что могут выручить от торговли куда больше, если сумеют предложить товар длительного хранения. Индейцы, сохранившиеся на Эспаньоле, обучили их древнему способу консервирования. Они разрезали мясо на длинные ремни, солили его и укладывали на решетке на угли. Мясо медленно прожаривалось, приобретая нежный вкус. От индейского названия «мясо» — «букан» произвели слово «буканьер». Этот термин затем ошибочно стал употребляться как синоним флибустьера.
До нас дошли сведения о типичном распорядке дня буканьеров.
Встав на рассвете, охотники со сворой прирученных диких собак выходили на промысел. Когда псы выгоняли на опушку дикого бычка, самый меткий охотник стрелял в него из мушкета. Затем добычу свежевали, и только тут наступало время завтрака. Охота продолжалась до полудня, после чего все возвращались в лагерь на обед. Во второй половине дня готовили букан, обрабатывали шкуры.
Одежда буканьеров соответствовала особенностям их ремесла. Испанское сомбреро с обрезанными краями (в широкополой шляпе не очень побегаешь по густому лесу), короткие штаны, грубая рубаха навыпуск, пояс и башмаки из сыромятной кожи. На поясе — нож и пороховница.
Согласно свидетельствам старинных авторов буканьеры делились на собственно буканьеров, охотившихся на быков, и «охотников», добывавших диких свиней, мясо которых шло тоже на букан либо на солонину.
Буканьеры жили группами по четыре-шесть человек в хижинах из звериных шкур, натянутых на колья и прикрытых сверху ветвями. В каждой группе все добро (весьма скудное), за исключением оружия и котелков, считалось общим, и если кто-либо из членов группы погибал или умирал, остальные без лишних проволочек забирали имущество себе. Крохотные буканьерские общины назывались «матлотажами», ибо члены их, хотя и не жили на судне, именовали себя матросами («матлотами»), реже — компаньонами. В истории сохранилось другое наименование, пущенное в обиход буканьерами: с какого-то времени они стали называть себя «береговыми братьями», желая подчеркнуть узы братства не только внутри каждой группы, но и между всеми обитателями острова. Двери хижин не запирались — замков на Тортуге не ведали.