К 1635 году уроженец Дьеппа Пьер Легран уже довольно долго находился в Карибском море, сколько точно — установить невозможно. Достоверно известно лишь, что в один прекрасный день — шел январь или февраль указанного года — он крейсировал по спокойному морю на траверзе мыса Тибурон, западной оконечности Эспаньолы. У Леграна был четырехпушечный люгер (Люгер — небольшое двух- или трехмачтовое судно с рейковыми парусамн. (Примеч. пер.)) , экипаж которого состоял из двадцати восьми вооруженных до зубов молодчиков.
Судно, равно как и люди, находилось в плачевном состоянии: Легран вот уже которую неделю упрямо бороздил море, не разрешая пристать к берегу. Порции были урезаны до крайности, питьевую воду выдавали чуть ли не по глотку. И вот однажды к полудню впередсмотрящий заметил три галеона, шедшие курсом норд, то есть на Кубу. Нападать на эту троицу было чистым безумием, и Пьер Легран с горечью глядел на уплывавшую богатую добычу.
Три гордых галеона таяли на горизонте, когда рулевой, оглянувшись, вдруг заметил в противоположной стороне еще один парус. Галеон шел один.
— Ну уж этот будет наш! — воскликнул Легран.
Экипаж с превеликой радостью воспринял весть о предстоящем сражении. Однако по мере приближения галеона восторги поумерились, ибо кусок был, похоже, не по зубам. Четыре мачты, пузатый корпус, а главное — торчавшие из многочисленных портов орудия. Их стволы подействовали отрезвляюще на горячие головы. Правда, самые отчаянные кричали, что чем крупнее корабль, тем жирнее добыча, но более опытные морские волки помалкивали.
Пьер Легран хорошо знал свою братию. Он спустился ненадолго в каюту судового хирурга, преданного ему до мозга костей, и отдал приказ, о котором экипаж узнал гораздо позже:
— Будем брать галеон на абордаж. Все поднимутся на борт «испанца». Вы пойдете последним. Прежде чем покинуть люгер, сделаете пробоину в днище...
Вахтенные матросы на палубе «испанца» нисколько не обеспокоились появлением крохотного неказистого люгера. О его приближении было доложено капитану, но тот даже не удосужился выйти из каюты, где играл в карты.
Все свободные от вахты матросы спали в кубрике или чинили дырявые робы. Лишь вахтенные, свесившись через борт, смотрели на суденышко, козявкой прилепившееся к борту галеона. Что им надо, этим оборванцам? Наверное, хотят выклянчить остатки провизии — иную причину просто невозможно было вообразить.
— Эй! Чего вы хотите?
Ответы были неразборчивы. Может показаться странным, но вахтенный офицер галеона не заподозрил ничего дурного. Впрочем, он уже вторично послал сказать капитану и сейчас спокойно ожидал приказаний.
Дальше дело пошло быстро — в типичной для флибустьеров манере. На планшир галеона наброшены «кошки», нападающие мгновенно оказываются на палубе, вахтенные перебиты, флибустьеры кидаются на корму, и вот уже капитан с изумлением видит наставленный на него пистолет. Три минуты спустя Пьер Легран с юта громогласно возглашает сбежавшемуся экипажу:
— Пороховой погреб наш. При малейшем сопротивлении взлетите на воздух!
Испанцы были поражены еще больше, чем их капитан, ибо не видели рядом с галеоном никакого судна: люгер, продырявленный хирургом, затонул в считанные минуты. Мгновением позже весь экипаж захваченного корабля был загнан в трюм.
Из шикарной каюты в кормовой пристройке показывается, озираясь в недоумении, почтенный седовласый сеньор: вице-адмирал. Оказалось, что этот галеон, вооруженный пятьюдесятью четырьмя орудиями, не обычный корабль, а флагман флота, доверху набитый богатствами и провизией. Пираты были вне себя от радости, но Пьер Легран держал их в железной узде — нельзя было допустить, чтобы они, как звери, накинулись на еду и вино.
— Готовиться к маневру!
С помощью нескольких испанцев флибустьеры обрасопили реи, и галеон взял курс на Эспаньолу. Легран выбрал для стоянки тихую, уединенную бухточку, где выгрузил пленников: «Катитесь ко всем чертям!» Те немедля двинулись в глубь леса. Несколько добровольцев остались на борту у пиратов марсовыми.
Неизвестны подробности о состоявшемся в бухте совете. До нас дошел лишь тот факт, что на нем было принято самое поразительное в истории флибустьерства решение.
Галеон подобных размеров и с таким мощным вооружением мог бы стать в руках разбойников грозной плавучей крепостью, способной навести страх на все Карибское море. Он один был равен целому флоту. Но нет. Пираты решили отправиться на нем... в Европу.
Пьер Легран тут же взял курс на Францию и без приключений прибыл в Дьепп. Деньги, вырученные от продажи груза и самого галеона, были поделены между участниками так, что никто не остался в обиде. Легран осел в Дьеппе, где зажил как богатый буржуа — заветная мечта всех уголовников.