Ученики были настолько поглощены тем, что говорили студенты, что не сразу заметили постороннего иностранца. Но вот словно легкий ветерок пробежал по толпе. Ребята расступились, и ко мне направился коренастый парень с вежливой улыбкой и настороженным взглядом карих глаз.
— Могу ли я чем-нибудь вам помочь? — обратился он.
Объяснив, кто я, поинтересовался, можно ли присутствовать на митинге.
— К сожалению, вы опоздали. Он уже закончился. Сейчас рассказываем активистам, как собирать подписи под петицией правительству с требованием закрыть наши порты для американских авианосцев и атомных подлодок.
Чтобы не отвлекать школьников, мы с Ёсио Като, старшим студенческой группы, отошли в сторону. Он рассказал, что учится на третьем курсе Токийского института иностранных языков, собирается стать учителем и обязательно будет рассказывать на уроках о Хиросиме и борьбе за мир. И конечно, об их нынешнем студенческом марше мира. По пути они организовывают митинги, читают лекции, демонстрируют фотографии, напоминающие об ужасах атомных бомбардировок. В Осаке, Киото и Кобе к ним примкнут студенты местных университетов.
— Конечно, наша молодежь против войны. Многие говорят, что антиядерное движение должно стать более массовым. Но для этого нужно что-то делать, а не просто ждать, когда все осознают важность этой задачи. Главное, чтобы никто не оставался в стороне! — с неожиданной горячностью закончил Като нашу беседу.
Что значит «не оставаться в стороне», я увидел во время массовой антиядерной демонстрации в Йокосуке, которой японская молодежь встретила ударный авианосец 7-го флота США «Мидуэй». Этот визит взбудоражил всю Японию, Общественность потребовала от правительства не допускать его, поскольку на борту авианосца имеется ядерное оружие. Американское командование в ответ бесцеремонно заявило, что заход состоится по плану, а кабинет консерваторов отрядил нескольких депутатов от правящей либерально-демократической партии для встречи «Мидуэя», пригрозив суровыми наказаниями «нарушителям общественного порядка». Словом, обстановка была весьма напряженной.
В Йокосуку я отправился на рассвете. Накануне в вечерних новостях телекомпания «Асахи тэрэби» сообщила, что авианосец прибудет в порт не в полдень, как планировалось, а в шесть утра, чтобы «не обострять страсти». Власти, очевидно, всерьез опасались взрыва возмущения, поскольку на автостраде я долго обгонял растянувшуюся на километры колонну серых полицейских броневиков, «джипов», спецмашин с водометами, которые спешно стягивались из соседних префектур.
Жаркое солнце только взошло над горизонтом, а пирс, небольшой парк перед ним и прилегающие к порту улицы уже заполнили тысячи молодых японцев. С трудом втиснув машину между двумя агитационными автобусами Генсовета профсоюзов, я направился к пассажирскому причалу. От него в сторону военно-морской базы отплывали морские трамвайчики, катера, рыбачьи баркасы, моторные лодки и даже надувные резиновые скорлупки, переполненные манифестантами с красными флагами и антивоенными плакатами.
Попасть на них нечего было и думать Но мне неожиданно повезло: я встретил знакомого репортера из профсоюзной газеты и упросил взять с собой на баркасе вместе с молодыми рабочими из Иокогамы. Натужно тарахтя мотором, наше суденышко неожиданно для меня направилось не в сторону открытого моря, а обогнув мыс, поплыло к дальним причалам.
— Он уже там! — прокричал мой знакомый, чтобы перекрыть рокот моторов двух десятков вертолетов японских ВВС низко повисших над гаванью. — Американцы испугались и под конвоем сторожевых кораблей провели «Мидуэй» в бухту ночью...
Вскоре показалась серая, высотой с семиэтажный дом громада авианосца, который в окружении военных кораблей и полицейских катеров спешно швартовался с помощью нескольких буксиров у причала базы. К нему устремилась наша флотилия мира. «Мидуэй», убирайся прочь!», «Долой американские военные базы!» — разносилось над зажатой горами бухтой. Это демонстранты пустили в ход десятки мегафонов. Порой казалось, что поднятые буксирами волны вот-вот потопят утлые суденышки, но они вновь и вновь бесстрашно прорывались сквозь грозный конвой к авианосцу, протестуя против начиненного ядерной смертью визитера.