Они начинали выступать в Сан-Франциско в первых числах июня. Когда Гудини садились в поезд, у них оставалось всего пять долларов. Для пассажиров со скромным запасом провизии проводник готовил на небольшой плитке легкую закуску и кофе. Но этого не всегда хватало, и Гудини питались скудно, пока не доехали до Альбукерке. Там они должны были простоять пару часов, и Гарри, как всегда неутомимый, сошел с поезда размять ноги. Бесс осталась в вагоне, изнемогая от жары.
Поезд стал набирать скорость, и Бесс уже начала тревожиться, когда появился Гарри, неся большой сверток. Он проходил мимо игорного дома, вошел туда с тремя долларами, а вышел с сорока пятью. В свертке было мороженое, которым он принялся угощать пассажиров.
В этот день судьба его сделала резкий зигзаг. Ему больше никогда не придется выступать в дешевых театрах.
Требование Мартина Бека оставить карты, шелк, голубей и сосредоточиться на наручниках и заключительном трюке (который, по настоянию Бека, был назван «Исчезновение») поразило Гудини не меньше, чем предложение семидесяти долларов в неделю. Что это за фокусник без карт, платков и голубей?
Бек делал ставку на новизну их представления. Театры восточных штатов подозрительно относились к совершенно новым номерам, за исключением тех, что приобрели известность за рубежом. Они ориентировались на семейную аудиторию, на зрителей, приходивших каждую неделю и предпочитавших старых любимцев, которые выступали с уже знакомыми программами. Но на Западе жили люди с авантюристической жилкой. Они аплодировали даже после совершенно незнакомого номера, если он им нравился, и освистывали, если не нравился. Мартин Бек был уверен, что им придется по душе исполненный напряжения номер, во время которого сильный молодой человек с обаятельной улыбкой предлагает публике так сковать его, чтобы он не мог освободиться.
Работая с Беком, Гудини решил, что надо избегать незнакомого ему инвентаря (при воспоминании о вероломстве сержанта Уолдрона с заклинившимися наручниками его все еще бросало в дрожь). В западных городах могли существовать наручники, о которых Гарри даже никогда не слышал и для которых у него не было подходящих ключей или отмычек. Он должен быть осторожен, он должен думать о себе и о Бесс...
Гарри нашел один верный способ прикарманить наручники. Он с обаятельной улыбкой спрашивал публику: «Если я освобожусь, могу я сохранить их как сувенир?» Публика обычно соглашалась, и владелец, не желая прослыть сквалыгой, вынужден был отвечать «да». Таким образом Гарри приобрел множество пар стандартных наручников. Иногда ему приходилось, сидя в шкафу, обрабатывать наручники напильником, если заедал замок. Потом резким рывком он открывал наручники и выдавал пару других наручников за те, которые на него надевали.
Скоро Гудини понял, что предложение надеть на него наручники, имеющиеся в зале, далеко не всегда дает результат. Мало кто из зрителей носит эту штуковину в кармане или на поясе. Поэтому Гарри подсаживал в зал двух-трех человек с наручниками, дабы придать номеру динамизм.
Ключи, которыми он пользовался, Гарри прятал в самых разных местах. Он обнаружил, что ключи, если их немного подпилить, подходят ко многим наручникам и кандалам. Это позволило сократить число ключей и отмычек.
В коллекции Сиднея Раднеа в Холионе хранится небольшой темно-красный металлический чемодан, на котором белой краской выведено: «Гудини». А внутри чемодана — чудеса: коллекция отмычек и ключей самых невероятных видов. Там есть небольшие тиски, которые прикрепляются к ноге и используются для изготовления нового ключа или для переделки старого. Там есть ключи, ушки которых обернуты ватой, чтобы поворачивать их зубами. Одно устройство было снабжено деревянным зубчатым колесиком, которое вращалось при прокатывании его по замшевому днищу ящика и использовалось для отвинчивания стопоров с английских наручников модели № 8. Другой типичный инструмент из коллекции Гудини — ключ с двойным секретом, возможно, сделанный для того, чтобы отпирать двери камер и дверь коридора одного и того же здания.
Некоторые связки ключей пристегивались английскими булавками. Другие хранились в небольших кошельках. Очень немногие были снабжены ярлыками и этикетками — Гудини знал свои ключи на ощупь и по памяти.
Неизбежно возникает вопрос: как Гудини, сидя в ящике, с кандалами на руках и на ногах, с парой наручников, всегда находил нужный ключ? И как он пользовался им?
Иногда Гарри прятал ключи под ковром или за драпировкой ящика. Впоследствии, когда он достаточно разбогател, чтобы нанять постоянного надежного помощника, ключи наверняка передавались через трубу, которая шла к задней стенке ящика и, разумеется, была невидима публике.