Часами наговаривать словосочетание «Харе Кришна, Харе Рама» — самое богоугодное занятие
Внешне отечественные кришнаиты выглядят такими же ряжеными, как их единоверцы в других странах, — отличаясь, пожалуй, лишь повышенными претензиями на некое избранничество. Но Россия не Калифорния, где за сто с лишним лет духовная практика индуизма сделалась незримой частью религиозного ландшафта, в нашей стране кришнаиты играют маргинальную роль. Впрочем, это относится и к адептам других индуистских сект, число которых в России множится пропорционально появлению новых гуру в Индии, которая никогда не испытывает недостатка в них. Как относятся к иноземным индусам в самой Индии? Веротерпимо, то есть никак. С одной стороны, стране, еще не до конца изжившей комплекс колониальной неполноценности, лестно преклонение иностранцев перед ее религией, с другой — не принимать же их всерьез? Да и доход от них есть — при минимальных инвестициях. К тому же индийское общество становится все более открытым. Лет 25 назад Индиру Ганди не допустили в храм в Пури из-за того, что ее муж не индус, а парс-огнепоклонник. Сегодня же не счесть специализированных ашрамов с туристическим уклоном для взыскующих «быстрорастворимой нирваны» (выражение той же Ганди). Там и кондиционированные кельи, и молебствия на английском языке — надо думать, скоро и на русском будут, — и собственные интернет-сайты с подробным списком услуг, и прочие атрибуты «потребительской духовности».
Вера без начала и конца
Индуизмом религию Индостана придумали называть, конечно, европейцы; сами адепты зовут свою систему верований санатана дхарма — вневременная опора. В отличие от других мировых религий у нее нет основоположника, нет исторической фигуры вроде пророка или посланника некоего единого Бога. Индусы утверждают, что она существовала вечно.