До сих пор о ксакау, пожалуй, ничего, кроме названия, не было известно. И нам в течение нескольких дней предстояло посетить их деревни и выяснить очень многое: к какой семье народов относятся они по языку, записать легенды, изучить свадебные и похоронные обряды, зарисовать, обмерить и сфотографировать одежду, утварь, жилища. Ксакау, живущие в самых высоких горах Вьетнама, мало встречались с собственно вьетнамцами, населяющими приморские низменности. Почти никто из ксакау не знает вьетнамского языка. Многие, правда, могут объясняться на языке таи — самой крупной из народностей, живущих в здешних горах. Поэтому мы не могли обойтись одним переводчиком. Сначала с вьетнамского вопрос переводился на таи, а с таи — на язык ксакау. Такой же путь проходил и ответ. Когда же дело касалось тонкостей различных обрядов, разговор часто становился похож на игру в «испорченный телефон» — спрашиваешь об одном, а отвечают совсем про другое. Приходится уточнять, повторять и все-таки добиваться взаимопонимания. На это уходит так много времени, а его у нас в обрез!
В работе возникают и трудности другого рода. Один из нас фотографировал утварь, другой чертил внутренний план дома. И тут оказалось, что нельзя фотографировать очаг и котел для варки риса. Этот медный котел, на который ставится бамбуковый цилиндр с решетчатым дном, чтобы рис варился на пару, стоит на очаге в задней комнате. Он виден сквозь бамбуковую перегородку, но вынести котел нельзя — дух очага обидится. В этом котле нельзя варить ничего, кроме риса. Чай и овощи готовят на другом очаге — у входа в дом. О том, чтобы зайти за перегородку, не может быть и речи — туда имеют доступ только члены семьи.
Мы прерываем обмер жилища, чтобы записать запреты подробнее. Их оказывается много: мясо можно жарить на одной стороне очага, а овощи только на другой; в эту дверь могут пройти все, а в ту — только мужчины, и только из этой семьи. Но когда в доме траур, все запреты отменяются. Приходится долго выяснять эти детали, а расположение комнат, в которых обитают такие капризные и обидчивые духи, наносим на план со слов хозяина.
В это же время выяснилось и назначение тех маленьких домиков, похожих на скворечники, которые мы видели на улице. Такой домик строит жена хозяина для духов своих предков — ведь дом мужа тесно заселен его собственными предками.
В жизни, обычаях, поверьях ксакау сохраняется еще немало подобных пережитков. Это и понятно — ведь совсем немного лет назад они жили в полной оторванности от остального мира.
Надо сказать, что при всей своей отдаленности поселок Ксам-Чанг еще сравнительно легкодоступное место. Раньше, спасаясь от поборов и произвола колонизаторов, ксакау уходили высоко в горы, каждый год меняли места своих поселений. Лишь после победы вьетнамской революции, освободившей от страха и угнетения малые народы гор, ксакау решились жить оседло и в сравнительной близости от дорог.
Конечно, не сразу приобщается к новой жизни народ, столько времени бывший изолированным от остального мира, но многое в этом направлении уже сделано. Народная власть Вьетнама всячески старается поднять благосостояние горцев — они освобождены от налогов, получили возможность с выгодой сбывать продукты охоты и лесного промысла, покупать промышленные товары.
В нескольких домах мы видели упряжь для волов, плуги. Для народа, испокон веков знавшего только примитивную мотыгу, они — свидетельство нового в жизни.
Пусть в деревне ксакау сейчас еще стоят домики для духов, такие же, как стояли, наверное, и тысячу лет назад. Зато на краю села теперь стоит еще один дом — просто навес. Плетенный из бамбука, как и все жилища в селе. И все-таки подобных домов не было у ксакау никогда. Это школа, в которой дети обучаются грамоте на языке таи (письменность ксакау еще не создана). Сам факт создания школы для ксакау еще несколько лет тому назад показался бы невероятной сказкой. И такие сказки сегодняшнего дня смешиваются со старинными легендами в жизни ксакау ежедневно. Одним из самых распространенных и любимых украшений у женщин по сей день остались пояса из белых раковин каури. Откуда же взялся у народа, живущего в высоких горах, обычай носить эти морские раковины? Никто в Ксам-Чанг не мог объяснить этого. Однако позже у народа пуок, родственного ксакау, нам удалось услышать одну поэтичную легенду. Она рассказывала о том, как народ этот, живший на берегу бескрайного моря, вынужден был уйти от захватчиков далеко в горы. А чтобы не забыть о родине, взяли люди с собой морские дары — белые, словно пена прибоя, раковины каури. И теперь их передают по наследству как большую святыню.