— Завернули мы, значит, золото в пальто — и прямо в Совет. Нас кто увидит, спрашивает — что это вы так рано домой собрались? А мы не отвечаем. И еще спрашивают: а что это у вас в пальто завернуто? А мы отвечаем: приходите к витрине, там узнаете, — сказал старший Дейков.
— Витрина эта возле Совета. Там лучших людей портреты выставляют, — уточнил средний брат.
— Мы сразу решили — пока из Пловдива ученые не приедут, выставить все это на витрину, чтобы наши люди первыми изо всего мира полюбовались, а сами в охрану станем, — добавил Мишо.
Известие о находке Панагюриштенского клада буквально взбудоражило научную общественность. Открывалась новая страница древней истории Болгарии. Болгарская земля вообще щедра на сокровища древности. Фракийские украшения, золотые, серебряные, бронзовые сосуды, расписная керамика — все то, что было найдено случайно или во время планомерных раскопок фракийских курганов и вошло в сокровищницу мировой культуры, — свидетельствует о богатстве фракийской знати, о развитых ремеслах фракийцев, об их торговле со всем античным миром. Лучшие мастера украшали дворцы фракийских правителей. В то время, когда были изготовлены предметы Панагюриштенского клада (Иван Венедиков считает, основываясь на тщательном и разностороннем анализе, что этот сервиз вышел из ювелирных мастерских города Лампсака на южном берегу Дарданелл примерно во второй половине IV века до новой эры — первой половине III), Фракия была вовлечена в орбиту крупных политических событий, сотрясавших античный мир. В 350 году до новой эры отец Александра Великого подчиняет фракийские земли Македонии. Спустя двадцать лет Фракия становится тем плацдармом, с которого Александр начал свой поход в Персию. После смерти Александра в 323 году до новой эры правителем Фракии становится сподвижник великого македонянина честолюбивый полководец Лисимах. Бесконечные военные действия Лисимаха, непрекращающиеся восстания фракийцев, стремившихся сбросить с себя чужеземное иго, истощали страну. И когда спустя два года после смерти Лисимаха, в 278 году до новой эры, во Фракию хлынули кельтские орды, организованного отпора фракийцы дать не смогли. Люди бежали в неприступные горы.
Панагюриштенские ритоны, видимо, именно тогда и оказались в земле.
Откуда и куда шел царский караван, где среди прочего добра был и Панагюриштенский сервиз? Что подстерегло этот караван на глухой горной тропе? Об этом можно только фантазировать...
— А потом мы поехали в Пловдив, в музей, еще раз на них посмотреть. И можете не верить, но сразу даже и не узнали их, — сказал старший брат.
— Вроде бы то, да не совсем. Чистые очень да под стеклом. Чужие вроде бы стали, — уточнил средний Дейков.
— А пригляделись и увидели следок — маленькую такую зарубочку от лопаты Петко. Ее только мы увидеть можем, — добавил Мишо.
В. Левин, наш спец. корр.
Двое в огне
Пожар пробирался в глубь старых мещерских лесов. Его не останавливали ни встречный ветер, ни оградительные канавы, ни вода. Он шел под землей: горели торфяные пласты. Кое-где пламя находило лазейку, вырывалось на поверхность, вскидывалось к небу по пожелтевшим от безводья соснам. И тогда звери, объединенные общей бедой, — лоси и волки, зайцы и лисы — бросались в чащу, еще не накрытую огнем...
В воздухе на сотни километров вокруг висела сизая пелена плотного дыма. Настолько плотного, что машины даже днем шли с зажженными фарами. Люди рыли траншеи, расчищали просеки, засыпали песчаным суглинком тлеющие пепелища.
...В тот день Алексей остался на лесозаводе один. Директор попросил его стащить под навес бревна, разбросанные по территории. Лесозавод состоял из нескольких деревообделочных цехов, механических мастерских и лесопилки. Чуть не на километр тянулась эта лесопилка. По толстым сходням подкатывались кряжи, зубастые транспортеры подавали их в разделочный цех. Механические пилы врезались в крепкие комли, разделывая их на доски, горбыли и брусья. Штабеля разделанного леса курились смолой... Горы отходов — щепы и опилок — быстро просыхали на солнце, превращаясь в чуткий горючий материал.