Кулик «воевал» в Ленинграде. Мне же он поручил представительствовать в Москве, зачислив, как только состоялось решение Академии, в состав экспедиции своим помощником. Я должен был покупать снаряжение, продукты, организовать их упаковку и т. д.
14 апреля 1928 года мы с Леонидом Алексеевичем погрузили багаж в вагон экспресса Москва — Маньчжурия. Путешествие началось 1.
1 Дневники этой экспедиции опубликованы в моей книге «Путешествия».
...Загибается черный фитилек свечи. Она потрескивает, оплывает с одного бока. Леонид Алексеевич отрывается от журнала, обрывает пальцем фитилек и, блеснув в мою сторону очками, снова склоняется над сундуком и продолжает писать. А я вспоминаю дни, проведенные в вагоне-экспрессе, и долгие рассказы Кулика.
— ...Вы начинаете жить в счастливое время, Витторио. Удивительное время полной перестройки человеческого общества. Наука будет играть в нем огромную роль. В том числе и метеоритика. Поймите — только метеориты безусловно доказывают единство материальной сущности мира, вселенной. Они попадают к нам на Землю из бездны космического пространства и, оказывается, состоят из тех же веществ, что и горные породы нашей планеты. Откуда они прилетают — эти скитальцы космического пространства? Что они собой представляют? Осколки погибших планет солнечной системы? Как важно найти ответы на все эти вопросы! Важно для астрономии, космогонии, материалистической философии...
Я уверен, что человек будет летать вне Земли. И вот тогда ему будет особенно необходимо все знать о метеоритах. Ведь они будут для него одной из главных опасностей. Крошечный кусочек вещества, обладающий скоростью двадцать-тридцать километров в секунду, как иголка, прошьет не только оболочку межпланетного корабля, но и любую броню!
О метеоритах Леонид Алексеевич мог говорить бесконечно. Они владели его душой, умом. Но, рассказывая о своей научной работе, посвященной поискам и изучению «небесных камней», о создании отдела метеоритов в Минералогическом музее Академии наук, он иногда приоткрывал передо мной и другие стороны своей жизни.
— Знаете, Витторио, я ведь не со школьной скамьи стал заниматься наукой. Учительствовал. Участвовал в работе РСДРП. Мне приходилось выполнять разные поручения. Однажды дали задание — помочь бежать из тюрьмы на Южном Урале одному товарищу. Причем срочно. Приехал в тот город. Мне говорят: «Товарища надо выкрасть». — «Как это — выкрасть?» — «А вот как...»
Раз в неделю в тюрьме заключенным давали свидание. Выводили их к воротам, которые перегораживались барьером высотой по грудь. В назначенное время со двора тюрьмы охранник приводил заключенного, и можно было с ним разговаривать через барьер под охраной двух солдат, стоявших с ружьями у ворот со стороны улицы.
«Ты пойдешь на свидание, — сказали мне. — Вот револьвер. Обезвредишь охрану. Мы тебя будем страховать. Затем поможешь выбраться за барьер нашему товарищу — и быстро на улицу. Там будет ждать извозчик».
Я подошел к воротам. Один из солдат крикнул кому-то: «Веди!» — и с полным безразличием оперся на винтовку. Другой, позевывая, подошел к нему: «Дай закурить». Нравы здесь были провинциальные! Когда же к воротам в сопровождении охранника приблизился тот заключенный — фотографию его мне показали, я схватил солдат за шивороты и стукнул их головами. Потом выдернул, как морковку, товарища из-за барьера и побежал, волоча его, к парному извозчику, выехавшему из-за угла. Мы уже настегивали лошадей, когда ошарашенный охранник добыл из кобуры револьвер и выпалил нам вслед. А солдаты так и не успели очухаться.
В общем, все удалось отлично! Мы свернули куда-то в тихую улочку, бросили экипаж и разошлись в разные стороны. Я даже не знаю имени того, которого «выдергивал».
...Леонид Алексеевич, аккуратно вытерев перо, прячет ручку в матерчатый футлярчик, закрывает журнал, потягивается, стукается головой о крышу лабаза и, чертыхнувшись, наконец обращается ко мне:
— Я решил остаться здесь. — Он снимает очки, и его небольшие темно-серые щелочки глаз смотрят на меня в упор.
— То есть... как это? — лепечут мои губы.
— А вот так, — сухо, жестко звучит его голос.
Я ничего не могу понять. Ведь мы все невероятно устали. Больны. Вести раскопки круглых ям на болоте, которые Кулик считает кратерами от осколков метеорита, мы до заморозков не сможем. В этих ямах очень близко стоят грунтовые воды. Мы пробовали откачивать их самодельным насосом — ничего не вышло.