...Мы давно уже обогнали грузовик со скорчившимся позади кузова келинаром. Видимость — метров десять, не более, поэтому и скорость минимальная. Вбок лучше не глядеть — бездна. Так и кажется, что вот сейчас, сию минуту шофер нашего автобуса пропустит ближайший поворот, передние колеса сначала на долю мгновения зависнут над обрывом, а затем мы неминуемо рухнем вниз. Впрочем, такие мысли приходят в голову только нам, новичкам на Саланге. Шофер безмятежно что-то насвистывает, небрежно возложив руки на баранку. Сопровождающие нас афганцы спокойны — привычка...
Справа на обочине из тумана-облака выплывают фигуры людей, не спеша копающих длинную канаву на краю пропасти. Неподалеку лежат массивные кривоколенные бетонные балки.
— Готовят новый лавиносброс, — поясняет сидящий рядом Мохаммед Сулейман Юсуфи, преподаватель Кабульского университета. — Лавины здесь, сам понимаешь, опаснейшие. Поэтому работы на шоссе ведутся постоянно: все что-то достраивают — то ставят ограждения, то расширяют в трудных местах полотно. Кстати, эту дорогу через перевал Саланг построили советские специалисты. Долго строили и тщательно — колоссальное дело свершили. Одних туннелей сколько — не сосчитаешь! А главный туннель — на самой седловине — длиной два с половиной километра. Если бы не это шоссе, то в северные провинции на машине по хорошей дороге не проехать. В лучшем случае пришлось бы давать многосоткилометровый крюк...
Сулейман Юсуфи — молодой человек с тонкими, нежными чертами лица — застенчивого и открытого. Дорога впереди еще длинная, времени много, и я прошу Сулеймана рассказать о себе.
— Ну что же... Отец мой был портным в Кабуле. Потом, набравшись опыта, побывав в Индии, стал заниматься коммерцией. А двадцать лет назад случилась беда: он ослеп. Я тогда еще в школу не ходил. И настали для нас трудные времена. При живом хозяине остались без кормильца, а нас много: отец с матерью, пять сестер, брат и я. Что делать? Накопления кое-какие были, но родители решили: сами перебьемся, а детям дадим образование — всем. Вот и получилось — четыре сестры закончили лицей, теперь замужем, еще одна сестра учится сейчас в университете на факультете науки, брат — там же, но на инженерном. Я сам уже третий год преподаю на факультете экономики. Отец был правильный человек — малограмотный, но правильный. Ненавидел Надир-ханов и эту ненависть передал нам, много рассказывал о вашей стране, хотя сам там никогда не был. В общем, можно сказать, что азы политграмоты я проходил еще дома. Жалко, отец не дожил до революции — умер накануне апрельских событий. Всего год назад...
Я чувствую, что невольно затронул больную тему, пытаюсь перевести разговор в иное русло, но Сулейман грустно улыбается:
— Какие могут быть извинения? Я горжусь отцом и все равно рассказал бы тебе о нем. Отец так и не вступил в партию, зато я — член НДПА, так что в смысле идейной преемственности у нас в семье все нормально... Слушай, — вдруг озабоченно прерывает Сулейман себя, — вот о чем я хотел с тобой поговорить. Как ты знаешь, я преподаю экономику. Но учили-то меня все же не тому — теории рыночного хозяйства, капиталистического. Теперь мы все — и студенты и преподаватели — понемногу переучиваемся. У нас ведь идет первая народная пятилетка, экономика должна быть плановой, а знаний не хватает. Учебников — тем более. Я и Маркса-то как следует не читал. Может, пришлешь книги? Если не на пушту и дари, то хоть на английском...
Вернувшись в Москву, я занялся сбором нужной литературы, а меньше чем через месяц после возвращения читаю в «Правде», что в Кабуле торжественно прошла церемония передачи Советским Союзом в дар Кабульскому университету около десяти тысяч томов книг на дари, пушту и русском языках. Это были книги по химии, физике, математике, медицине. А в первую очередь были там труды Маркса и Ленина... Читаю, и в голове у меня звучат слова Сулеймана: «Пришли мне Маркса!..»
Сердитый Пируз
Наконец-то перевал Саланг. Три тысячи четыреста метров над уровнем моря. Из морозного облака медленно вкатываемся в длинный, бесконечно длинный тунель и выезжаем тоже в облако — уже по другую сторону седловины. Самый опасный участок позади, теперь — вниз, к зеленой долине, где лежит город Пули-Хумри.