Сторонний человек может подсчитать потери и спросить, что же все-таки достигнуто в Коре за восемь лет. Один африканец погиб. Братья Адамсон и Фитцджон серьезно пострадали от львов. Некоторые из зверей, выпущенных на волю, спустя непродолжительное время стали жертвами крокодилов, бегемотов и диких львов. Другие исчезли, и есть серьезные опасения, что их убили браконьеры.
Однако сам Джордж Адамсон полагает, что сделал немало. А именно, доказал возможность выращивать оставшихся сиротами львят и возвращать их к вольной жизни. Несмотря на чуть было не кончившийся трагически инцидент с Сулейманом, его вера в своих львов остается непоколебленной. Во всяком случае, он добился того, что еще не удавалось никому. Адамсон может сослаться на Кору, где на свободе живет прайд, образовавшийся не сам собой, а созданный человеком. Всего в «Камни я симба» было доставлено 17 зверей. У них родились 22 львенка, причем отцами многих из них были дикие сородичи. В этом состоит победа, одержанная Джорджем Адамсоном. Но ее омрачает развертывавшаяся шаг за шагом трагедия заказника Кора.
С первых дней работы здесь в 1970 году Адамсон мечтал превратить этот район в заповедник, не уступающий Национальному парку Меру, где жила Эльса. Пятисотмильная территория, которую он арендовал, была местом обитания множества диких животных и зверей. Здесь паслись стада зебр, жирафов, антилоп импала, куду, водяных козлов. К реке Тана приходили на водопой сотни слонов. В чаще буша прокладывали тропы носороги, а среди каменистых холмов привольно чувствовали себя леопарды.
И хотя Кора в 1974 году была официально объявлена национальным резерватом, браконьерство стало в нем настоящим бичом. Его рост был вызван резким повышением цен на слоновую кость в середине 70-х годов, которое привело к тому, что отдельные случаи убийства диких животных превратились в международный подпольный бизнес, приносящий миллионные прибыли. В Найроби всевозможные дельцы и мошенники состязались с корыстолюбивыми чиновниками и не слишком обремененными совестью политиканами в погоне за легкой наживой. В буше Кора добровольными помощниками и соучастниками преступлений стали браконьеры — вакамба с их отравленными стрелами и «шифта» — бродячие бандитские шайки, вооруженные автоматами и скорострельными карабинами, которые проникали сюда из Сомали. Когда были истреблены слоны, пришла очередь носорогов и леопардов. Охотиться стали даже за дик-дик, карликовыми антилопами размером не больше зайца, из-за их двухдюймовых рожек.
Полный запрет на торговлю любыми охотничьими трофеями, введенный в Кении три года назад, более или менее приостановил эту бойню. Но для Коры было уже слишком поздно. Сегодня в резервате не осталось ни одного носорога. Леопарды покинули его. Слонов можно пересчитать по пальцам.
Вслед за браконьерами с севера пришли сомалийские кочевники, чей скот и верблюды, словно саранча, опустошили и без того скудные пастбища. «Во многих отношениях сомалийцы прекрасные люди,— считает Адамсон. — Но они же и самое опустошительное племя на земле. Сомалийцы уже превратили свою родину в пустыню. Теперь они заняты тем же самым здесь».
Прошлый год оказался особенно трагичным для Джорджа Адамсона. В январе жертвой бандита стала Джой. Вскоре после этого местные жители по секрету сказали Тони Фитпджону, что шифта собираются устроить на него и Джорджа засаду. Адамсон вызвал по радио помощь, и военные патрули больше двух месяцев прочесывали весь район.
Некоторое время в Коре было относительно безопасно. Но в начале ноября банда сомалийцев под предводительством отъявленного негодяя Абди Мадобе напала на городок Гарисса, убив четырех правительственных чиновников. Опасаясь за безопасность Адамсона, власти в Найроби предложили ему покинуть Кору. Джордж отказался. «Я им заявил, что меня отсюда могут увести только в наручниках»,— говорит он. Между тем вокруг снуют бандитские шайки, и Адамсон стал спать на улице возле вырытого им окопа, кладя под подушку пистолет, а рядом — винтовку.
Сейчас в заказнике забрезжила надежда. После обильных дождей сюда стали возвращаться его прежние обитатели. Намечаются планы вновь поселить в Коре носорогов и леопардов. Но прежде всего нужно покончить с шифта, а у властей и без того хватает забот в других местах.
Джордж чувствует себя одиноким без своих львов. Он слишком стар и очень устал. И все-таки даже в свои 75 лет Адамсон не утратил дух бойца и не намерен сдаваться. Местные жители почитают этого человека, но они мало чем могут помочь ему. Начинать все сначала в одиночку слишком поздно. Деньги, которые были у Адамсона, он давно истратил на программу реабилитации львов. Из «фонда Эльсы» Джордж не намерен брать ни гроша. Ему остается лишь тихо доживать свои дни в Коре, поскольку уехать больше все равно некуда. В каком-то смысле он такой же анахронизм, как и быстро исчезающие носороги,— один из последних искателей приключений старой закалки. Сидя вечером на пороге хижины со своей неизменной трубкой и предаваясь воспоминаниям, Джордж Адамсон может создать у вас иллюзию того, что там, в ночной тьме, все еще лежит добрая-старая, дикая, юная и невинная Африка. Ему самому может это казаться. В конце концов, на этом потерянном континенте никто раньше не верил, что дикие звери не будут вечно водиться здесь в изобилии.