На набережной появился хозяин транспортной фирмы мистер Свенсон. Белый полотняный пиджачок, белые штаны. Он вежливо приподнял соломенную шляпу.
— Мне очень жаль, капитан Восс, но я думаю, мы могли бы возместить убытки.
У меня камень упал с сердца. Австралийцы — очень широкие люди в деловых отношениях, правда, лишь в тех случаях, когда это им на пользу.
Мы погрузили остатки «Тиликума» на повозку и повезли их к дому мистера Свенсона.
Он стоял там рядом с какой-то расхристанной личностью, которую и представил мне как корабельного плотника.
— Ничего страшного: парочку-троечку гвоздиков да шурупчиков, и все будет путем,— сказал тот, обдав нас сивушным перегаром.— Удовольствие будет стоить 22 фунта и бутылку виски.
— Идет,— сказал мистер Свенсон,— я согласен.
— Стоп! — вмешался я.— Этому кораблику предстоит плыть вокруг света, а не служить рыбачьим челном в Мельбурнской бухте. За 22 фунта стерлингов его не починить ни одному кудеснику, и тем более — с помощью пары гвоздей и шурупов.
— Моя фирма готова возместить убытки лишь на указанных условиях,— ледяным тоном изрек мистер Свенсон.— Если вас это не устраивает — извините!
Я отправился в маленький отель по соседству и снял там комнату. Идти мне было некуда. Я сидел в номере и клял свою горькую судьбину. Вдруг в дверь постучали:
— Мистер Восс, тут в холле несколько джентльменов. Они хотели бы поговорить с вами.
Я поплелся в холл. Там стояли трое мужчин. Едва я спустился на нижнюю ступеньку лестницы, как один из них вышел вперед, достал из нагрудного кармана записку и, заглядывая в нее, произнес небольшую речь.
Сначала я не очень-то понял, в чем, собственно, суть, а когда, наконец, до меня дошло, то я едва не поперхнулся. Мельбурнский парусный клуб избрал меня почетным членом с правом ходить по всему свету под его вымпелом.
Оратор кончил речь и протянул мне большой бумажный лист — диплом и шелковый вымпел. Через несколько минут мы уже сидели в прохладном баре, и я рассказывал о своем столкновении со Свенсоном. Президент клуба коротко переговорил со своими спутниками, отправил куда-то курьера с запиской, и через полчаса у стойки уже сидел вместе с нами еще один член клуба — мистер Уолкот, по профессии адвокат.
— Почему вы с такой уверенностью заявляете, что «Тиликум» нельзя отремонтировать за 22 фунта? — спросил мистер Уолкот.
Я рассказал, что я не только капитан, но еще и корабельный плотник, и описал особые свойства красного кедра, из которого построен «Тиликум».
— Я берусь за это дело. В возмещение ущерба мы вчиним Свенсону иск на 500 фунтов.
Вечером, когда мы покидали бар, мое положение уже не казалось мне столь мрачным.
Процесс длился целую неделю. В конце концов, суд удалился на совещание, а затем был зачитан приговор, который гласил, что фирме Свенсона надлежит выплатить мне 200 фунтов в возмещение ущерба, а также оплатить все судебные и адвокатские издержки.
После суда в парусном клубе состоялась небольшая, но шумная вечеринка. Не принимал в ней участия только мистер Уолкот — он отправился пообедать с адвокатом противной стороны.
На следующее утро Уолкот пригласил меня к себе в контору.
— Мистер Восс,— сказал он,— процесс мы выиграли, однако противная сторона будет подавать апелляцию.
— Но ведь они же все равно проиграют?!
— Безусловно. Тем не менее вся процедура будет тянуться еще около года. У вас так много свободного времени?
Я отрицательно покачал головой.
— Мы с адвокатом противной стороны выработали компромиссное соглашение.
По этому соглашению мистер Уолкот получал свое вознаграждение, а я — 100 фунтов. Зато я сам должен был ремонтировать «Тиликум». Конечно же, я согласился и сразу принялся за работу.
Сначала я стянул струбцинами мелкие трещины. Затем обмотал вокруг корпуса судна несколько колец троса и с помощью длинного рычага так скрутил их, что мой кораблик снова принял прежнюю форму, а все длинные трещины сомкнулись.
Из тонкого стального листа я выгнул шпангоуты и тщательно привинтил их шурупами к корпусу судна. И вот наступила великая минута. Я осторожно отдал тросы, скреплявшие корпус. Напряженно всматривался я в трещины, которые тонкими жилами разбегались по дереву. Они больше не расходились. Корпус «Тиликума» снова был прочным и жестким. Оставалось только хорошенько проконопатить трещины и заново покрасить судно. Теперь мой кораблик опять был таким же нарядным, как при выходе из Виктории.
После нескольких пробных плаваний в бухте я уже твердо знал, что путешествие можно продолжать.