«Видал ли я среди них ум и благородство чувств — настоящее, честное, патриотическое сердце Америки?» — спрашивал Диккенс. И отвечал: «Кое-где алели капли его живой крови, но они тонули в общем потоке лихого авантюризма людей, занятых лишь погоней за прибылью и наживой».
С тех пор прошло почти полтора века. Американская столица поднялась из болот и лугов, застроилась, выросла, приобрела респектабельность и лоск. Обилие зелени, широкие, прямые улицы, торжественные светлые фасады правительственных зданий делают центр Вашингтона весьма привлекательным, непохожим на все остальные города Америки.
Вашингтон и в других отношениях необычный город. В черте федерального округа Колумбия — территории, отведенной для столицы,— не встретишь, например, небоскребов. Еще в первые дни жизни города по настоянию Томаса Джефферсона, ссылавшегося на парижские образцы, было принято решение не строить здесь высоких зданий. Позднее оно было оформлено постановлением о том, что ни одно вашингтонское строение не должно быть выше купола Капитолия.
В Вашингтоне почти нет промышленности. На предприятиях индустрии в черте города — пищевых, полиграфических и монетном дворе — занято лишь около четырех процентов экономически активного населения.
Главная продукция Вашингтона, как напоминают вам здесь на каждом шагу, — это политика, те решения по вопросам внешних и внутренних дел, которые принимаются Белым домом, конгрессом, министерствами. Подготовкой, обсуждением и штамповкой правительственных законов и предписаний занята целая армия высокооплачиваемых служащих — тех, что утром забивают пробками автомашин шоссе, ведущие из штатов Виргиния и Мэриленд в центр города, а вечером, не засиживаясь в своих офисах, снова переполняя машинами улицы, катят в тихие зеленые пригороды.
Говорят, что одно из соображений, которым руководствовались «отцы-основатели», вознамерившись строить столицу на ровном месте, отказавшись от услуг больших городов, заключалось в том, что процесс принятия государственных решений должен быть изолирован от воздействия «толпы» и «больших денег». Что касается «толпы», как именуют здесь трудовых людей, то рабочих или подлинных фермеров нет ни в Белом доме, ни в конгрессе, ни в каком-либо другом подразделении государственно-административного аппарата. Делами вершат там юристы, бизнесмены, землевладельцы. В их числе немало официально признанных миллионеров. И все же толпы порой заполняют вашингтонские улицы, «мешая работать» администраторам и законодателям. Приходят угольщики Аппалачей — требуют мер безопасности на шахтах, прикатывают на тракторах фермеры — протестуют против снижения закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию, приезжают со всей страны участники движения за замораживание ядерных вооружений, обеспокоенные агрессивной политикой Белого дома, подталкивающей мир к ядерной катастрофе.
В том, чтобы изолировать процесс принятия политических решений от влияния «толпы», конструкторы американской государственной машины и ее рулевые добились немалых успехов. Но что касается ограничения влияния денег, то если даже такое намерение и было когда-то у наиболее демократично настроенных «отцов-основателей» нации, то сегодня оно кажется по меньшей мере смешным.
Не имея сотен тысяч, а лучше миллионов долларов (своих или предоставленных «доброжелателями»), сегодня в США нельзя и думать о том, чтобы домогаться выборного поста. Эти деньги нужны, чтобы содержать штат помощников — сочинителей речей, организаторов встреч с «народом», всевозможных функционеров, чтобы финансировать рекламу, покупать время на телевидении, оплачивать перелеты самолетом по стране.
Расходы, связанные с проведением последней президентской избирательной кампании в 1980 году, достигли баснословной суммы — один миллиард долларов! Из них 250 миллионов израсходовали кандидаты в президенты, 350 миллионов — претенденты на посты в сенате и палате представителей, 400 миллионов — желающие занять выборные места в штатах. Не менее красноречивы и данные «промежуточных выборов» 1982 года. Подсчитано, что избрание одного члена палаты представителей стоило в среднем от 350 до 400 тысяч долларов, а одного сенатора — около 4 миллионов долларов!
Как забавный, почти что невероятный факт воспринимается сегодня свидетельство историков, сообщающих, что Авраам Линкольн, баллотируясь в палату представителей, затратил на свою кампанию всего 75 центов — выставил избирателям бочку сидра — и что Томас Джефферсон, добиваясь избрания на пост президента, израсходовал только 50 долларов.