...Весь день разъезжают по Вашингтону синие вагончики турмобилей, похожих на открытые трамваи. В этих экипажах — в основном не вашингтонцы, а иногородние, приехавшие в столицу, чтобы на людей посмотреть и себя показать: ироничные ньюйоркцы, солидные деятели из промышленного Приозерья, загорелые, сухощавые фермеры со Среднего Запада. Многие приехали с семьями, выделив на столичные достопримечательности два-три дня из очередного отпуска.
Туризм — тоже важная отрасль вашингтонской индустрии, уступающая, может быть, только главному занятию столицы — деланию политики. Ежегодно город на берегах Потомака принимает 13—14 миллионов человек.
Неутомимые туристы могут часами слоняться по прохладным коридорам Капитолия, взирая на бронзовые лики знаменитых законодателей прошлого. Могут даже, если повезет, встретиться со «своим» сенатором или конгрессменом, пожать ему руку, пожелать успехов в служении народу, а назавтра прочитать в газетах, что в этот самый день «слуга народа» проголосовал против ассигнований на нужды просвещения, на помощь безработным и старикам и отдал свой голос тем, кто требует миллиарды долларов на создание ракет MX, подводных лодок «Трайдент», бомбардировщиков В-1.
И по причине запрограммированности турмобильных маршрутов, и в силу присущего американцу отсутствия любопытства, особенно к тому» что ему не нужно, турист так и не догадывается, что города на берегах Потомака он по-настоящему не узрел. Потому что видел только его меньшую, представительскую, часть. А Вашингтон в целом гораздо больше, сложнее, противоречивее.
Прежде всего Вашингтон — город черно-белый. Из 756 тысяч жителей, обитающих в пределах городской черты (с пригородами американская столица насчитывает почти три миллиона человек), три четверти — чернокожие американцы, негры. И это обстоятельство создает весьма своеобразный социальный уклад жизни города. «Белые воротнички», преимущественно люди со светлой пигментацией кожи, делают политику, большую и малую — заседают в конгрессе, трудятся в министерствах, работают в конторах юридических компаний. «Синие воротнички», в большинстве своем смуглолицые вашингтонцы, обслуживают первых — кормят их в кафетериях, стирают пыль с бронзовых статуй в коридорах конгресса, разгружают товары в супермаркетах.
Когда-то белые и чернокожие вашингтонцы жили вперемешку: вторые — рядом с первыми, слугами у которых они были. Сегодня расовая и социальная география американской столицы более четкая. Преимущественно белый в дневные часы центр города, где как раз и делается политика. Его охватывают с разных сторон «черные» районы и белые пригороды, последние часто выходят за пределы городской черты: сюда, в штаты Мэриленд и Виргиния, сенаторы, конгрессмены, государственные служащие, юристы, лоббисты возвращаются, завершив рабочий день.
«Другой Вашингтон» существует тут же, рядом с Вашингтоном туристическим, рекламным, известным по путеводителям и ярким цветным фотоснимкам на почтовых открытках. Здесь, неподалеку от центра, в районе улиц R и Т, закопченные кирпичные стены старых домов, замусоренные пустыри, чернокожие подростки, бесцельно слоняющиеся по улицам, — словом, все аксессуары негритянского гетто.
«Черные кварталы», столицы — это совсем иная жизнь, поразительно отличающаяся и от парадного блеска официального Вашингтона, и от быта уютных зеленых пригородов. Здесь нет довольства и достатка, здесь свили постоянное гнездо массовая безработица, лишения и сопутствующая им преступность.
Отношения двух Вашингтонов непростые. Они чем-то напоминают отношения двух не очень-то доверяющих друг другу людей, оказавшихся после кораблекрушения в одной лодке. Надо грести вместе, надо считаться и даже помогать друг другу, но и приглядывать друг за другом, потому что от партнера можно ожидать чего угодно.
Вечер. Сгустившуюся темноту улицы полосуют красно-синие отсветы мигалок полицейских автомашин. На углу улиц 14-й и N происшествие. Два здоровенных «копа» обрабатывают чернокожего парня: заломили ему за спину руки, защелкивают наручники. Улица не проявляет к происходящему ни малейшего интереса.
Тревожное впечатление производит центр Вашингтона поздним вечером. Вокруг правительственных учреждений и магазинов, где днем потоками шли автомашины, а тротуары были полны прохожих, сейчас тишина, темнота, пустота. Только изредка промелькнет темная фигура на тротуаре, и опять темнота и безлюдье. Чиновники и обслуживающий персонал покинули эту часть города. А для тех, кто засиделся на работе, пройтись по улице, подышать свежим воздухом представляется немыслимым. Скорей спуститься в подвал, в гараж, завести автомашину, проверить, хорошо ли закрыты двери, и ехать домой.