Игорь двинул прожектор ниже. Луч скользнул с утеса, снова повис в воде, упал на дно — и опять под ним будто взорвалась палитра какого-то сумасшедшего художника. А на подводной скале, вернувшейся во мрак, продолжали цветными свечками люминесцировать кораллы, словно ворча на нескромный прожектор, бесцеремонно нарушивший их сон.
И эколог Краснов, улыбнувшись, как пером по бумаге, повел лучом по склону. «На-д-е-ж-д-а», — зажглись на скале метровые радужные буквы. Игорь выключил прожектор, но буквы продолжали гореть, и в этом фантастическом зрелище было даже что-то нереальное...
— Неужели можно просто так улететь? Ничего не предприняв, не полюбопытствовав, — взять и оставить это? — спросил Игорь.
Как завороженная Надя смотрела на затухающие огоньки, на собственное имя, написанное на подводном утесе за миллионы километров от родного мира, и была готова согласиться с каждым словом, произнесенным сейчас Игорем.
Будильник прозвонил в пять и сразу завертел Краснова в круговороте дел, запланированных на утро. Сегодня была его очередь дежурить на кухне. Игорь не стал мудрить, быстро приготовил яичницу и поспешил в кают-компанию.
Надежда и Роберт уже сидели за столом и о чем-то спорили.
— Привет! — поздоровался Игорь.
Чекерс сдержанно кивнул.
— Доброе утро, Игорек, чем нас сегодня потчуешь? — Надя привстала, заглянула в поднос. — О, яичница по...
— Глазунья а-ля субмарин. По каким проблемам прения?
— Да вот решаем, кому выходить сегодня, а кому сидеть в дисколете.
— Ну-ну... Так какие же мнения? — расставляя завтрак, поинтересовался Игорь. — В частности, что будем делать с экологом Красновым, где ему отведено место — на борту или за таковым?
— С тобой все просто, — засмеялась Надя. — Но кто пойдет вторым? Вот в чем вопрос.
— Вопрос, я думаю, ясен, — не допускающим возражений тоном произнес Чекерс, намазывая на хлеб масло. — Под водой тут слишком опасно, чтобы посылать женщину.
— При чем здесь женщина-мужчина! — возмутилась Надя.— Ни одна барракуда, если она голодная, не станет выяснять, кто какого пола. И потом, не забывай, Бобби, ты вчера уже плавал.
— А теперь послушайте меня, ибо с этого момента я приступаю к своим непосредственным обязанностям руководителя экспедиции, — вмешался в спор Игорь. — Сегодня под воду будет второй — и последний — выход. Такой случай требует максимальной научной отдачи, и потому пойдут люди, обремененные багажом специальных научных знаний: эколог, то есть я, и биохимик, то есть Сереброва. Чекерс останется на борту и, если все пройдет гладко, встретит нас чаем.
— Но погоди, а как же... — попробовал протестовать пилот.
— Если и ты хочешь вспомнить барракуду, Боб, то я отладил станнер, им теперь можно стрелять под водой.
— Нет, а...
— ...А потом, Надя права: ты уже выходил вчера. Будь джентльменом, Боб, пропусти даму, не толкаясь...
— Надя! — раздался в шлеме голос Игоря. — Ты не заснула?
— Ой, извини, задумалась,— виновато отозвалась девушка. — Тут так похоже на земной океан.
— Вот и снимай больше... Гляди, какая симпатяга! — Игорь указал на остроносую змеиную головку, выглядывающую из-под камня. Вдоль узкой челюсти и между злых рубинчиков глаз, украшая зубастую мордочку, колыхалась темная бахрома.
Надя подплыла ближе, почти вплотную. Приложила к плечу похожую на толстоствольное ружье записывающую камеру. И на пленку устройства сверхчувствительных датчиков потекли аудио-, видео-, магнито-, спектро- и прочие данные о снимаемом объекте, которые специальный компьютер позже сравнит с другой накопленной информацией и сделает заключения, позволяющие понять чужепланетный организм так же хорошо, как обыкновенного дождевого червя, — учебное пособие тысяч биологов десятков веков.
— Знаешь, Игорь, — сказала Надя, — она мне напоминает мурену.
— Похоже, — согласился Игорь. — А эта кого напоминает?
— Где? — встрепенулась Надя.
— Впереди, слева.
Надя посмотрела, куда показывал Игорь, и увидела тощую, полупрозрачную, как рисовая лапша, рыбу с несуразно большой головой. Рыба висела в воде вертикально, будто полиэтиленовый галстук на невидимом гвоздике, и лениво шевелила широкими перепончатыми плавниками.
— Достанешь отсюда? — спросил Игорь.
Надя прикинула расстояние: до «лапши» оставалось не менее восьми метров.
— Нет, — ответила она, — для инфрапараметров далековато.
— Тогда подплыви поближе, только аккуратно.
Рыба, не меняя «галстучной» позы, попятилась назад, предусмотрительно избегая слишком близкого знакомства. Надя прибавила скорости. И, уже всерьез испугавшись, рыба приняла-таки горизонтальное положение, превратилась в прозрачную извивающуюся синусоиду и скрылась в камнях.