Вечером летчики обсуждали доклад Блюхера.
— Стратег! — восторгался Кравцов. — Как он все предусмотрел, как наступление наметил. Я нисколько не сомневаюсь в победе!
— А ты как, брат, думал? Он в гражданскую и не такие операции проводил, и всегда успешно, — ответил Сергеев. — Ведь и на Урале, и под Каховкой, и под Перекопом, и под Волочаевкой бил врагов, и в Сибири Колчака громил. Даром, что ли, самый первый орден Красного Знамени получил, а потом еще два. Здесь, говорят, одно его имя на милитаристов страх наводит...
— Итак, вылетаем тремя самолетами. Техников сажайте сзади. В тесноте, да не в обиде! От моей машины не отрываться. Ясно?
— Ясно. Над железной дорогой надо бы идти пониже. Хоть какой-то ориентир...
— Пойдем на ста пятидесяти метрах. По машинам!
Первым взлетел Сергеев, за ним — Кравцов и Костюченко. Вот она, железная дорога, столбы вдоль насыпи: прямо рукой подать! А вот Шагоуань, ветка кончилась. И сразу горы. Пришлось подняться на три километра. А там со всех сторон кучевые облака...
В Чанше Блюхер дал день отдыха. А наутро послал в разведку — полетать над крепостью.
— Что видел? — живо поинтересовался он, когда Кравцов вернулся и подошел с докладом.
— Стены высокие, метров десять-пятнадцать. Ворота, как у китайцев водится, на север, юг, запад и восток. Наиболее укреплены западные. Там и высокая наблюдательная башня. Стены рвом окружены, но вода в нем почти высохла.
— Н-да, крепость солидная. Полевые пушки не смогут стены разбить, а тяжелых осадных орудий у нас нет, — досадливо поморщился Блюхер. — Повторный же штурм намечен на пятое сентября. И вся надежда на тебя. Ты нам осадные орудия заменишь.
— Как это? — удивился Кравцов.
— Будешь бомбить. Бомбить огневые точки, сеять смятение среди защитников крепости,— рубанул рукой Блюхер. Потом взглянул в глаза Кравцову и ласково сказал: — Знаю, что ты устал. Но без тебя нам — зарез.
Так что давай, Сашок, давай, дорогой! Может, переместишься поближе к Учану? Там тебе площадку готовят неподалеку от позиций пехоты. Неудачи быть не должно. Теперь надо крепость с воздуха тряхнуть...
Под крыльями четыре бомбы. Кравцов взял курс на Учан. Вот она, пехота, неподалеку от крепости. А что это за толпа? Копошатся как муравьи... А, это же мне площадку готовят! Но пока садиться некуда.
Кравцов пошел над крепостью. Пике, вираж... Забегали, заметались, вояки! Ну-ка, где тут у вас батарея? Бомбу в нее, еще одну, так! Стволы — в одну сторону, колеса — в другую! А теперь очередями по прислуге...
Отбомбившись и отстрелявшись, Кравцов стал набирать высоту. И тут в ясном солнечном небе начали возникать белые хлопья. «Зенитные снаряды» — понял Кравцов и постарался резко уйти к окопам пехоты. Вроде получилось...
Над площадкой снизился, сделал заход на посадку. Строители смекнули, что он хочет сесть, разбежались. Самолет прокатился по полю, подпрыгнул на какой-то кочке и остановился. Кравцов соскочил на землю, и тут же вокруг него засвистели пулеметные очереди. Пришлось «рыбкой» кинуться наземь и отползать. Фу, черт, выбрали местечко — до крепости рукой подать! Поняли Блюхера слишком буквально: поближе к крепости — значит, прямо на виду...
Он дополз до линии окопов, сел, вытер со лба испарину, закурил. Китайские солдаты с уважением смотрели на него.
— Хао! — воскликнул один, молоденький. Молодец, мол.
— Ты клепость гломи, наше ее возьми,— с трудом выговорил по-русски другой, пожилой, с реденькой седой бородкой. И показал руками, как пехота пойдет вперед, когда самолет будет над Учаном.
Кравцов улыбнулся, кивнул утвердительно. Забавно, что и говорить, выглядели эти солдаты — в коротких штанах и легких сандалиях, в больших широкополых соломенных шляпах. А рядом с ружьями лежали у них бумажные зонтики — от солнечного пекла.
Встал Кравцов, отряхнулся и пошел искать Блюхера. Заметил его в группе китайских генералов, доложил о первой бомбежке и посетовал насчет площадки, что сделана на самом виду у противника.
Серые глаза Василия Константиновича под густыми черными бровями, как обычно, когда он гневался, побелели. С минуту помолчал, потом сказал одному из генералов, чтобы в распоряжение летчика дали побольше людей и немедленно подготовили площадку там, где тот укажет.
Стемнело. Китайцы — не меньше, пожалуй, батальона — быстро стали ровнять площадку в стороне от линии окопов. А Кравцов направился к самолету. Так и есть — пробоины: в плоскостях и снизу, в фюзеляже. Но, к счастью, ничего серьезного. Машину перекатили на новую площадку, и утром летчик взлетел с нее на очередную бомбежку.