Дорогу пантере
Прощаясь с нами, Эгбо Глеле шутливо заметила:
— В Бенине не считают дочерей, даже если они принцессы, другое дело — сыновья. Неподалеку от Абомея проживает король Агбота — у него сто сыновей-принцев.
— Как же к нему попасть?— спросили мы принцессу, надеясь на помощь.
— Очень просто: с одним из принцев вы хорошо знакомы — это Себастьян Агбота, председатель ассоциации бенинских журналистов,—и Глеле помахала нам на прощанье рукой.
С Себастьяном Агботой мы познакомились еще после «вокругсветовского» автопробега через Сахару, когда ему была вручена наша «Нива». Но ни тогда, ни в этот приезд он и словом не обмолвился, что происходит из королевской семьи.
— Ну, скромник, держись, — издали мы боевой клич и ринулись на розыски Себастьяна.
В Котону мы застали Себастьяна в одной из газетных редакций. Выслушав нас, он не выказал особенного восторга, только покрутил головой:
— Откуда вы узнали, что в отцовской деревне праздник?
— Значит, двойная удача!— воскликнули мы. — Тем более стоит поехать.
Но, глядя на задумавшегося Себастьяна, мы поняли, что поставили его в затруднительное положение. С одной стороны, он не мог нарушить законы бенинского гостеприимства, отказать в просьбе гостям, а с другой — явиться к королю без предупреждения во время праздника тоже было бы нарушением местного этикета. Сам Себастьян поехать с нами не мог — был занят.
— Посоветуюсь—позвоню братьям, — сказал он и стал накручивать диск телефона.
Затем мы, обливаясь потом в машине без кондиционера—милой нашему сердцу «Ниве»,— мотались в полуденную жару по городу и знакомились с братьями-принцами. Наконец один из них, самый молодой и веселый — Люсьен, окончивший институт в Астрахани, начинающий коммерсант, с сочувствием посмотрел на наши несчастные лица и согласился отправиться в Агботагон. «Гон» на языке фон означает «деревня», значит, мы ехали в родовую деревню братьев Агботы.
Пока Володя Соловьев, участник автопробега «Транс-Сахара», как заправский гонщик, вел нашу «Ниву» по ухабистой дороге, мы с Люсьеном, глотая жирную пыль, обменивались отрывистыми фразами о деревенском празднике.
— Это традиционный праздник поминовения предков, он уже начался, — рассказывал Люсьен, и, увидев разочарование на наших лицах, улыбнулся, добавив: — Но продолжается несколько дней. Первую ночь все усаживаются за длинные столы, пьют вино и пальмовую водку и закусывают (Люсьен частенько употреблял чисто русские выражения) только орехами коло. Всю ночь — песни, пляски, музыка. Чтобы вам была понятна процедура оказания чести предкам, кое-что поясню. Трое из королевской семьи — принцессы, сестры короля — представляют умерших родственников,— это как бы живые фетиши. На них надевают уборы только белого цвета. С ними вместе могут исполнять танец гунта под звуки священного тамтама только члены королевской семьи. С фетишами может общаться и человек из простого народа, но посвященный во все таинства обряда. У нас есть такой — уважаемый всей деревней человек, который может разговаривать с духами. Король выбрал его за ум, обширные знания и позволил жениться на принцессе. Так что шансы породниться с королевской семьей есть у всех...
Люсьен легонько хлопает по плечу увлекшегося водителя, который жмет на всю катушку, и к нашей радости сообщает: «Приехали! Поворачивай направо».
Машина притормозила у первого же дома, и сквозь облако оседающей пыли перед нами предстала торжественная процессия, медленно шествующая по деревенской улице.
Впереди кружилась танцующая толпа, мельтешили голые мальчишки. Одеты все по-разному: некоторые женщины закутаны в яркие ткани, кто в длинных рубахах, а молодежь в кофточках, майках с современными рисунками, коротких юбках.
Глухие звуки тамтамов, резкий треск асото — погремушек.
— Танцуют аджаду — очень зажигательная пляска,— поясняет Люсьен, уже предупредивший о прибытии гостей. В нашу сторону посматривают, но процессия продолжается.
Все резче движения, громче удары в ладоши, мужчины и женщины подскакивают, поднимают руки и высоко задирают ноги. Танцоры извиваются, как змеи, трясутся плечи, бедра, мелькают цветные одежды. Невольно и нам хочется пуститься в пляс.
За этой шумной толпой гонят трех белых бычков. Вокруг них воины исполняют ритуальный охотничий танец.
— Белые бычки специально отобраны для жертвоприношения,— поясняет Люсьен.— Дары предкам подносятся во время всего праздника: видите над головами статуэтку черного дерева, политую маслом,— это фетиш. Делают также подношения Покровителю Земли — Сапоте. С ним общается вон тот невысокий человек в голубой одежде, что идет за быками. Смотрите, как воины, окружающие быков, изображают ожидание добычи, засаду, нападение. Они обеспечивают пищей только королевскую семью. Завтра утром животных принесут в жертву предкам — мясо сварят в котлах и съедят, а шкуры, рога, хвосты, копыта — поднесут предкам. Сейчас вся процессия движется к дому, где жил основатель королевского рода. А вот несут короля...