Километра через два-три после того, как мы вышли из пака, заклинило рулевой привод. Чарли осмотрел его, выкурил две сигареты, размышляя над устройством этого механизма, а затем каким-то образом все выправил. В последующие двое суток нам пришлось спать всего пять часов. Мы продвигались на север по узким каналам. Затем сделали сто шестьдесят километров по извилистому каньону пролива Эврика до самой Эврики — уединенной канадской правительственной метеостанции. Сильный ветер удерживал молодой лед в заливе и во фьорде всю ночь 30 августа, и на следующий день мы начали последний переход на север вверх по Грили-фьорду — 250 километров до фьорда Танкуэри — этого тупика, расположенного глубоко в покрытых ледниками горах.
Ряды увенчанных снегами вершин составляли линию горизонта, и мы заползали все глубже в сумеречный мир одиночества и тишины. Волки разглядывали нас с затененных, сглаженных ледником берегов, все было неподвижно, только наш вельбот резал своей кильватерной струей зеркальные отражения мрачноватых берегов.
За двенадцать минут до наступления полуночи мы уткнулись носом в тупик. Морское путешествие было завершено. За одну неделю проливы, оставшиеся позади, покрылись сплошным льдом.
Круг замкнулся
Апрель — август 1982 года
После нашего прибытия на полюс «Дейли мейл» писала: «Они прибыли туда в годовщину, с точностью почти до суток, трагической смерти Роберта Фэлкона Скотта в Антарктике в 1912 году. Вселяет удовлетворение тот факт, что англичане побили норвежцев на северном конце земного шара, ведь норвежец Руал Амундсен победил капитана Скотта в борьбе за Южный полюс».
Конечно, когда сами же объявившие себя нашими соперниками норвежцы прибудут на Северный полюс, то, в отличие, от Скотта и его спутников, они смогут водрузить свой флаг на девственном льду, потому что уже через сутки после нашего триумфа наш флаг и то место, где он установлен, будут отнесены течением к югу.
Когда взломается лед, мы не сможем продолжать путь и должны будем найти прочное поле для дрейфа, что едва ли возможно до середины мая. Это давало нам четыре недели для того, чтобы проделать извилистый путь до самой кромки льдов и возможность найти безопасное пристанище на «Бенджи Би». Через три недели наше судно должно было выйти в Северное море и идти к Шпицбергену.
Мы упаковали вещи и выступили вечером, потому что я решил идти теперь по ночам и отсыпаться днем. При таком расписании солнце будет у нас за спиной, таким образом, я сам и мой «скиду» будем отбрасывать тень вперед, что позволит мне воспользоваться теневым циферблатом и длительное время не прибегать к компасу. К тому же солнце не будет слепить нас, и мы получим более широкое поле обзора.
Наше новое расписание было воспринято отнюдь не с восторгом остальными членами нашей команды, потому что это сильно сокращало их дневную квоту сна. Итак, мы двигались теперь с двух часов дня до двух часов ночи, а в эфир выходили в пять утра. Мне нужно было пройти по прочному льду к тому месту, где «Бенджи Би» смог бы подобрать нас. Но куда же мне целиться в этом году при такой теплой погоде? Какой путь окажется самым безопасным?
Я возлагал большие надежды на «Бенджи Би», но сознавал, что судно не сможет войти в паковый лед, доступный для ледоколов. Оно могло достичь нас только благодаря искусству капитана и духу товарищества всего экипажа при условии взаимодействия с Карлом — нашим пилотом и только в светлое время года, в летних условиях. Таковые сохраняются в Арктике всего пять-шесть недель в году с последних чисел июля до последних чисел сентября, поэтому нам нужно было не позднее этого срока достичь 81-й широты, предпочтительно восточнее Гринвичского меридиана, в противном случае все попытки «Бенджи Би» не принесут успеха. Задержка в Арктике может иметь тяжелые последствия для самого судна.
Если не считать Папанина и его команду, единственными людьми, которым довелось путешествовать на юг с Северного полюса по эту сторону земного шара, были четверо членов экспедиции Уолли Херберта в 1968 году. На сорока собаках Херберт и его спутники покинули полюс 7 апреля, однако к концу мая оказались отрезанными от своей цели — берега Сваль-барда, после того, как взломался лед. Все же двоим членам экспедиции удалось выкарабкаться на крошечный островок, расположенный примерно в двадцати милях от Свальбарда, и добыть несколько кусочков гранита как символ достижения успеха. Поверхность океана все быстрее превращалась в кашу мелкобитого льда; экспедиция сдрейфовала на запад к месту встречи с кораблем ВМФ «Эндью-ранс» — судном ледовой разведки, вертолеты которого сумели подобрать людей и собак и доставить их на борт.