И тогда я обрушил на них последний удар.
— Это ваши женщины, плоть от плоти и кровь от крови вашей, кричат на дыбах Югги! Вы зовете себя мужчинами, хвастаетесь, бравируете и чванитесь, а между тем крылатые дьяволы смеются над вами. Мужчины! Ха-ха!
Последняя фраза, вырвавшаяся от горечи и глубины ярости, напоминала завывание волка:
— Мужчины! Отправляйтесь домой и переоденьтесь в женские юбки!
Ужасный рев перекрыл мои слова, вверх взметнулись сжатые кулаки, налитые кровью глаза вперились в меня, а волосатые глотки взвыли кипящей яростью:
— Ты лжешь, собака! Ты лжешь, будь ты проклят! Мы — мужчины! Веди нас на этих дьяволов, или мы разорвем тебя!
Глава XII
В города с сообщениями о принятом решении были посланы гонцы. Мы двигались на юг — четыре тысячи мужей из Котха и пять тысяч из Кхора. Мы шли отдельными колоннами, так как мне казалось разумнее держать отряды врозь, пока вид общего обидчика не погасит межплеменную вражду.
Хосутх предложил укрыться среди деревьев вдоль берега и подстрелить дозорных на рассвете, но я понимал, что на таком расстоянии это нереально. Нас разделяла река, и даже если наши снайперы притаятся у самой воды, то утром их сразу заметят. Яги на башне были вне досягаемости карабинов. Мы могли подкрасться достаточно близко, чтобы подстрелить одного или двух, но для успеха замысла необходимо убрать всех.
Поэтому мы пошли лесом вдоль берега и, пройдя около мили вверх по реке, оказались против выступающего скалистого мыска, к которому, как мне казалось, течение устремлялось от центра русла. Здесь мы соорудили и спустили на воду тяжелый, мощный плот-катамаран, привязав к нему крепкий канат. Я взошел на это судно вместе с четырьмя лучшими снайперами объединенной орды: Тхэб-Быстроногий, Скэл-Ястреб и два воина из Кхора. У каждого за спиной висело по два карабина.
В конце концов, полумертвые, на пределе человеческих сил, мы все же вскарабкались на берег. Мы не могли позволить себе ни минуты отдыха, ведь еще предстояло осуществить главную часть плана. При свете звезд могут промахнуться и лучшие в мире снайперы, а хорошо прицелиться можно будет только на рассвете, поэтому очень важно, чтобы нас не обнаружили до утра. Я очень рассчитывал, что яги будут наблюдать именно за рекой и им не придет в голову уделять много внимания пустыне за спиной.
Поэтому мы не пошли вдоль берега, а, описав широкий полукруг, в предрассветной полутьме, с первыми проблесками рассвета, уже окопались в песке не более чем в четырехстах ярдах от башни.
Ожидание было напряженным; утро медленно набирало силу, но мало-помалу очертания предметов становились более отчетливы. До нас доносился рев реки у Скалистого Моста. Наконец мы услышали и другой звук — лязг стали. В это время согласно договоренности Гхор с остальными воинами выдвинулись к берегу реки. Мы не могли разглядеть ни одного стража на башне, но все же заметили какое-то неясное мелькание среди бойниц. Внезапно в утреннее небо взмыл яг и с головокружительной скоростью понесся на юг. Рядом громыхнул карабин Скэла, и крылатый дьявол с громким воем завалился на бок, а затем и рухнул на землю.
После заката воины перешли Скалистый Мост, причем на это ушло довольно много времени. Но в конце концов все переправились по валунам на другую сторону реки и, наполнив фляги, быстрым шагом двинулись через узкую полосу пустыни. Незадолго до рассвета мы подошли к реке Йог.
Мы остановились в трехстах ярдах от реки, и восемь тысяч воинов под командованием Хосутха спрятались в оросительных каналах, прорытых во фруктовых садах. Раскидистые ветви низкорослых, похожих на пальмы деревьев хорошо прикрывали их с воздуха. Все было проделано в полной тишине. Над нами высилась мрачная скала Ютла. Задул легкий ветерок — предвестник рассвета. Я повел оставшуюся тысячу воинов к речному берегу. Мы остановились, не дойдя до него ярдов сто, а дальше, к самой воде, я пополз один. Я благодарил судьбу, что мне выпало командовать такими воинами. Там, где цивилизованные люди пробирались бы с трудом и шумом, гуры шли без единого шороха и с легкостью крадущейся пантеры.