Чтобы уберечься от случайного заражения, ученые, работающие с инфицированными тканями или кровью, должны носить герметичные костюмы, оснащенные системой подачи в них кондиционированного воздуха
Это, конечно, абсолютная фантасмагория: тела людей, погибших при подобных обстоятельствах, должны были быть кремированы или надежно обеззаражены иным способом. (Впрочем, и в могиле вирус продержался бы недолго: в отличие от клеточных микроорганизмов он не может образовывать споры и потому обречен разложиться вместе с телом своей жертвы.) Кроме того, тайно проделать такие манипуляции с применением защитных средств невозможно, а без них затея становится гарантированным самоубийством. Скорее всего, образцы вируса были похищены в западных лабораториях либо тайно переданы советским специалистам югославскими коллегами. Конечно, своими руками ввозить в страну заведомо смертоносный вирус — опасное деяние. Но с точки зрения разведки внезапная вспышка неизвестной смертельной болезни в неприметной фармакологической лаборатории — вещь крайне подозрительная: уж не утечка ли боевых разработок? В любом случае страна должна знать, что это такое.
Официальной целью работы наших военных вирусологов с возбудителями Марбурга, Эболы и некоторых других геморрагических лихорадок как раз и была разработка мер защиты — в желании создать на базе этих вирусов боевые рецептуры ни СССР, ни Россия не признавались никогда (как, впрочем, и все остальные страны). Однако тут коварные болезни задали ученым очередную загадку: ни в одной стране мира до сих пор не удалось получить надежную вакцину против них. Не лучше обстояло дело и со средствами специфического лечения: даже сыворотка крови выздоровевших, заведомо содержавшая антитела к вирусу, почти не оказывала действия. В 1988 году сотрудник расположенного под Новосибирском научно-исследовательского центра «Вектор» Николай Устинов случайно воткнул себе в руку шприц, инфицированный вирусом Марбург. Игла пробила защитную перчатку и достигла живой ткани. Устинову немедленно была оказана помощь, но через две недели он умер от лихорадки Эбола. Спустя два года другому сотруднику «Вектора» в аналогичной ситуации удалось выжить, но в 2004 году еще одну жизнь — опытной и квалифицированной лаборантки «Вектора» Антонины Пресняковой — унесла лихорадка Эбола.
Все это делает боевое применение геморрагических лихорадок малопривлекательным: ведь после того, как живая сила противника будет уничтожена, войскам придется занимать территорию, на которой применялось оружие. В отсутствие сколько-нибудь надежных средств защиты победители могут очень быстро разделить судьбу побежденных.
Борис Жуков
Край исчезающих островов
Отыскать на карте мира место, где расположен Государственный природный заповедник Усть-Ленский, совсем нетрудно. Нужно лишь, очерчивая линию вдоль российского побережья Северного Ледовитого океана, остановиться в низовье одной из крупнейших рек планеты — могучей Лены. Справка
Заповедник Усть-Ленский создан в 1985 году для охраны дельты Лены и ее обитателей. Его общая площадь — 14 330 км2 плюс 10 500 км2 буферной зоны. В низовьях Лены описано 427 видов сосудистых растений, 115 видов мхов, 237 — лишайников, более 300 разновидностей водорослей, 122 вида птиц (61 из них здесь гнездится), 36 видов рыб, 30 видов млекопитающих. Среди охраняемых видов — лаптевский морж, нарвал, белуха, белый медведь, белая и вилохвостая чайки, белый журавль — стерх, пискулька, сибирская гага, малый тундровый лебедь. Прижились овцебыки, завезенные из Таймырского заповедника в 1996 году. В этом же году под контроль Усть-Ленского была передана территория ресурсного резервата «Лена—Дельта» (59 320 км2), созданного правительством Якутии для снижения антропогенного воздействия на заповедник. Вместе с ним в охраняемую зону попали Новосибирские острова, восточная часть дельты Лены и прилежащая к ней акватория моря Лаптевых.
Многие тысячи лет Лена несет к океану ил, песок и мелкую гальку. Все это, оседая на дне моря Лаптевых, образует обширную дельту площадью 32 000 км2 — одну из крупнейших в мире. Относительно теплая ленская вода, впадая в море, повышает температуру всего полярного бассейна, оказывает влияние на флору и фауну побережья, и именно от нее зависит существование вблизи Новосибирских островов Великой Сибирской полыньи. Организованный в 1985 году Усть-Ленский заповедник взял под охрану два участка: Дельтовый, который охватывает северо-западную часть дельты, и Сокол — на северной оконечности Хараулахского хребта.