По одной из версий, райку — потомки гуннов-эфталитов, которые хлынули в Индию в V веке и растеклись по всей долине Ганга. В VII веке они были вытеснены за пределы Индии, оставив на память о себе небольшие этнические вкрапления: нынешние малые народы. По своей культуре они не слишком отличаются от других жителей: Индия всегда умела ассимилировать. Так, в VII веке гуннский царь Михиракула принял индуизм и стал поклоняться Шиве. Шиваитами считают себя теперь и все гипотетические потомки гуннов — племена Раджастхана, Махараштры и Уттар-Прадеша. Среди них — и несколько сотен тысяч райку-рабари.
Традиционные индийские тапочки джутти можно отличить по закругленному носку. Когда-то богато расшитые золотом и драгоценными камнями джутти можно было увидеть на махараджах. Сегодня более дешевый вариант, украшенный бисером, охотно носят райку: кожаная подошва защищает ступни от раскаленного песка
Зачем верблюду «пятая нога»
Непредсказуемость и аскетизм пустынной жизни мало смущают райку. Иначе и быть не может: испокон веков народу известно, что эту землю заповедал им сам Шива. Спросите любого райку — и вам это подтвердят. Одни расскажут о том, как Шива-Махадева создал первого верблюда для своей супруги Парвати. И как затем ему пришлось создать первого райку для того, чтобы заботиться о животном. А другие и вовсе станут утверждать, что происходят непосредственно от Шивы.
Учитывая, что тот принадлежит к триаде верховных богов индусского пантеона, райку своим происхождением очень гордятся (несмотря на крайне низкий кастовый статус). И, конечно же, они принадлежат к шиваистскому религиозному учению, хотя с некоторыми специфическими оттенками: можно сказать, что рабари отчасти обожествляют и своих верблюдов, по крайней мере каждое животное в стаде (а их обычно около сотни) наречено собственным именем, что редкость в скотоводстве. Долгое время также существовало строжайшее табу: не продавать верблюдов на убой. В целом большинство индийских пастухов — вегетарианцы и никогда не причиняют вреда животным. Это нередко касается и овец, но в отношении верблюдов до самого недавнего времени запрет соблюдался особенно строго.
«Уполномоченные» самим Шивой, райку могут рассказать о верблюдах больше, чем кто-либо на свете. Вот занятная сценка. По ухабистой дороге раджастханской глубинки трясется старый дребезжащий автобус. Путь от одного села до другого далек. Ваш попутчик — старик в белом тюрбане (цвет согласно возрас ту) оказывается разговорчив. Причем говорит он по-английски (среди райку попадаются и образованные люди)! Тему выбирает, глядя в окно. Вот на холме показался пастух с пятиметровой палкой. Он гонит стадо верблюдов. «Знаете ли вы, сколько у этого животного ног? Вы думаете, четыре? А вот и нет — на самом деле их пять!» Видя в ваших глазах недоверие, попутчик объясняет: «Пятая нога — это мозолистое утолщение на груди. Для верблюда она очень важна. Не только, чтобы вставать с земли. Например, некоторые люди в деревнях, которым мы, райку, продаем верблюдов, бьют их, плохо кормят, не дают воды. А верблюд ничего не забывает — ни хорошего, ни плохого. Если его сильно разозлить, то он может сбить обидчика с ног и придавить пятой ногой». Остальные пассажиры автобуса кивают, и вы понимаете, что старик говорит правду.
Пушкарская ярмарка
Раз в году, в месяце картика (октябрь — ноябрь), в го роде Пушкар устраивается знаменитая Верблюжья ярмарка. Трудно сказать, когда она прошла впервые, но вот о древности самого Пушкара можно судить хотя бы по тому, что он упоминается уже в «Махабхарате» и «Рамаяне». Помимо туристов Город 400 храмов в этом месяце переполняют толпы паломников, чтобы в полнолуние окунуться в священные воды местного озера, которое, как считается, создал сам Брахма. Но райку и прочих пастухов сюда влечет в первую очередь ярмарка. Несмотря на название, здесь продаются и другие животные, но славится пушкарский рынок именно верблюдами (средний оборот составляет более 25 000 кораблей пустыни — больше, чем где-либо в мире). Реализуя нередко за эти дни годовую прибыль, участники ярмарки успевают и поразвлечься. Одни участвуют в верблюжьих скачках, другие украшают своих животных для специального конкурса верблюжьей красоты, третьи ведут дочерей на смотр невест или сами участвуют в так называемом «смотре усов». Особой популярностью пользуются прилавки, где по сходной цене можно сделать себе татуировку (нередко их посещают и женщины-рабари).
Эмман Райка гонит 40 верблюдов, принадлежащих Бхаверлалу Райка, на продажу в Пушкар. Сам он — всего лишь наемный работник
Экологический парадокс
На протяжении веков богом утвержденная связь человека и верблюда оставалась незыблема. Рождались и умирали царства, а райку-рабари продолжали заниматься своим делом, успевая и умудряясь адаптироваться к любой власти. Но вот пришло наше время.
И выяснилось, что местные пастбища охранялись только традицией, а отнюдь не юридическими документами. Растущие города, новые дороги и ирригационные сооружения стали не умолимо теснить верблюжьи угодья. Мало того — в 2004 году правительство запретило выпасы на огромных территориях, отведенных под национальные парки и заповедники, что разом лишило райку 120 000 гектаров земли. Большую роль во введении этого запрета сыграли настойчивые требования защитников окружающей среды. Потом, правда, нашлись и те, кто доказывал обратное: запрещение выпаса животных нарушает равновесие экосистемы… При этом большинство райку едва ли слышали о научных дебатах, способных существенно повлиять на их жизнь.
А между тем результаты не заставили себя ждать. Еще недавно Индия занимала третье место в мире по числу верблюдов. За последние 10 лет их число сократилось вдвое. Запреты на выпас привели к тому, что многие семьи стали просто избавляться от своих стад, отправляя их на ярмарку в Пушкар. Причем если раньше продавали лишь молодых самцов, сейчас готовы отдавать и самок. Уже в 2004 году случалось, что верблюдов вывозили в Пакистан, а возможно, и в арабские страны, на убой — раньше это было неслыханно. Да, глобализация шагает по пустыням штата семимильными шагами. Сельское хозяйство и животноводство Раджастхана стремительно трансформируются на современный лад. Постепенно штат становится лидером в сфере информационных технологий, а в его столице Джайпуре открылся крупнейший в Северной Индии технопарк, где держат представительства все софтверные гиганты страны.
Положение усугубляет и массовый туризм: Джайпур входит в так называемый золотой треугольник Индии (Дели — Агра — Джайпур), а с недавнего времени становится популярна и раджастханская «глубинка». Все чаще можно увидеть, как неприступные крепости старых махараджей «переформатируются» в неприступно дорогие отели, где верблюды в роскошной упряжи дополняют собой экзотический колорит. Можно ли их будет увидеть спустя лет десять у райку в естественной среде, покажет время.
Фото Зака Канепари
Мира Салганик , Сергей Тамилин
Богиня сцены
Ее почти забыли, как и остальных актеров той эпохи, когда еще не было киносъемки, и им, героям и мученикам сцены, оставалось полагаться на ненадежную людскую память. Сегодня об Элеоноре Дузе напоминают лишь нечеткие фото да звание La Divina, «божественная», которым ее наградила публика.
Дузе (по-итальянски ударение в ее фамилии падает на первый слог) была звеном традиции, которая связывала современность с далеким Средневековьем, когда родилась знаменитая комедия дель арте. Ее актеры веселили народ сценками с участием одних и тех же персонажей — Арлекина, Коломбины, Бригеллы. Их уделом была бездомность: если на холодном Севере постоянные театры появились давно (первым стал шекспировский «Глобус»), то в Италии актерские труппы вплоть до ХХ века не имели пристанища, скитаясь по городам и весям в надежде, часто напрасной, на щедрость их жителей. Искусство актеров вызывало восхищение, но профессия их считалась позорной, сродни нищенству. Именно поэтому знатный падуанский дворянин проклял своего сына Луиджи Дузе, когда тому вздумалось идти в актеры. Не слишком огорченный Луиджи отправился в Венецию — город Гоцци и Гольдони, насквозь пропитанный театром, где улицы выглядели декорациями, а любая реплика казалась произнесенной со сцены. Здесь Дузе стал капокомико, главой труппы, а венцом его карьеры стала собственная маска комедии дель арте — грубоватый остряк Джакометто. Такие маски позволялись только выдающимся актерам.