В подобных ситуациях очень важна организующая роль капитана, но в данном случае эту роль пришлось взять на себя губернатору Шмальцу, поскольку Шомарей был абсолютно деморализован случившимся. Но губернатор не был мореходом, а значит, не имел авторитета в глазах экипажа и пассажиров. Таким образом, спасательные работы начались неорганизованно и беспорядочно, и целый день был потерян.
Так, например, вместо того чтобы сразу выбросить самый тяжелый груз, губернатор запретил трогать мешки с мукой, порохом и другим товаром, предназначенным для колонии, как и не менее тяжелые пушки. Ограничились лишь тем, что вылили воду из емкостей в трюмах.
Наконец, очнувшись от оцепенения, Шомарей собрал чрезвычайный совет корабля, на котором было решено строить плот, сгрузить на него все припасы, облегчив тем самым корабль; а если понадобится, использовать его наравне со шлюпками для эвакуации.
Сооружение плота отвлекло людей от безрадостных мыслей. Но ненадолго. Часть военных решила захватить шлюпки и добраться до берега. Узнав об этом, губернатор приказал часовым стрелять в любого, кто попытается похитить шлюпки. Волнения утихли.
Было отдано два якоря; уровень воды поднимался, и появлялась надежда на спасение. Внезапно начался сильный ветер; судно завалилось набок и затрещало по всем швам; плот с трудом удалось отбить у разбушевавшейся стихии; на судне царила паника, люди, разгоряченные алкоголем, метались по палубе. В пробоины, в обшивку хлестала вода, и два насоса не успевали ее откачивать – в этих условиях было решено провести эвакуацию людей на шести шлюпках и на плоту.
По всем правилам Шомарей как капитан должен был покинуть судно последним, но он не сделал этого. Плотом командовал выпускник морского училища Куден, с трудом передвигавшийся из-за травмы ноги. Тем, кому выпало быть на плоту, не разрешили даже взять с собой провизию и оружие, чтобы не перегружать плот. На шлюпках плыли более «важные персоны», например, губернатор с семьей. И все же на фрегате оставалось еще около 65 человек, которым не нашлось места ни на плоту, ни в шлюпках. Их попросту бросили на произвол судьбы, и они решили построить свой собственный плот.
Все шлюпки были соединены, самая большая вела на буксире плот. Но скреплены они были непрочно, и канат, удерживающий на буксире плот, разорвался; неясно, случилось ли это по чьей-либо вине или просто канат не выдержал напора воды. Ничем не удерживаемые, две главные шлюпки с капитаном и губернатором на борту устремились вперед. Лишь шлюпка под управлением Эспье попыталась взять плот на буксир, но после нескольких неудач тоже покинула его. И те, кто был в шлюпках, и те, кто остался на плоту, понимали, что судьба плота предрешена: даже если бы он удержался на плаву, людям не хватило бы провизии. Людей охватило чувство безысходности…
Первыми прибыли в Сен-Луи, то есть в Сенегал, шлюпки Шомарея и Шмальца: их плавание было тяжелым, но не повлекло за собой человеческих потерь. Шлюпка Эспье высадила на берег первую группу потерпевших кораблекрушение, которых мы назовем «ветеранами пустыни», и вновь отправилась на юг. Вслед за ними высадились на берег пассажиры остальных лодок, к ним присоединился и экипаж шлюпки; назовем эту группу «жертвами кораблекрушения из пустыни». Следует отдельно рассказать о «жертвах кораблекрушения на плоту». Отдельный рассказ будет посвящен тому, как, в то время как «ветераны пустыни» и «жертвы кораблекрушения из пустыни» плутали в африканских песках, плот скитался по морским просторам. Оставшиеся же на «Медузе» будут тщетно ждать подмоги; назовем их «потерпевшими на обломках».
Печальный день 5 июля. 5 часов утра. Шомарей решает определить координаты мыса Мирик (современное название – мыс Тимрис), который, по всей видимости, находится в 15 – 18 лье от корабля; высадить там как можно больше людей и следовать морем за этим сухопутным караваном с провизией, больными и ранеными на борту. Странный и необъяснимый план! Более того, Шомарей решает, что шлюпки пойдут вместе, чтобы в случае необходимости поддержать друг друга.
Как и остальные его распоряжения, этот приказ не был исполнен. Бросив на произвол судьбы плот, шлюпки, несмотря на все усилия, не смогли держаться вместе: шлюпка Эспье была переполнена и отстала от остальных, которыми командовали Рейно, Лапейрер и Шомарей; осталась позади и шлюпка Моде. Еще дальше позади них плыл ялик. Любое усиление шторма могло безжалостно раскидать суденышки в разные стороны. Тем более, что с самого начала путешествия Шомарея совершенно не заботила судьба отставших. Его даже подхлестывала эта разница в ходовых качествах; подобное легкомыслие стало угрожающим после крушения на отмели Арген. Эвакуация происходила наспех, и впопыхах было забыто самое главное: приборы для определения собственных координат. Пришлось отдать карту Рейно и возложить на него обязанности по определению маршрута. Эта передача карты носила символический характер. С этого момента маршрутом будет заниматься он.