— Если так, оставь этих попугаев себе. Не хочу на старости лет становиться рабовладельцем...
Перед зданием портового управления растет громадное дерево. Пышная крона бросает тень на всю площадь, горбатые, выпирающие из земли корни, подобно контрфорсам, поддерживают его могучий ствол. Это дерево единственный живой свидетель рождения конакрийского порта. Еще в начале нашего века от этого дерева в море шел деревянный причал, у которого разгружались первые пароходы.
С тех пор это место преобразилось. Нет больше деревянного причала. Океанские пакетботы разных компаний останавливаются у бетонных пирсов. Когда в порт заходят грузовые суда, их встречают подъемные краны всех систем и размеров. Все чаще в Конакри прибывают корабли под красным флагом. На этих судах в Гвинейскую республику приплывают наши «Волги» и «Москвичи», тракторы и различные сельскохозяйственные орудия — Советский Союз помогает гвинейскому народу крепить свою экономическую независимость.
Директор порта Конакри Ламин Туре, еще молодой человек с живым умным лицом, любит рассказывать об истории порта, его роли в жизни страны. Он всегда с нетерпением ожидает новую технику, которая поступает в порт из Советского Союза.
— После того как наша страна стала независимой, — говорит он, — многое изменилось в жизни порта. Его хозяевами стали мы, гвинейцы. Французы уповали на то, что мы развалим порт, не справимся с трудностями. Но мы сумели обойтись своими силами. Порт дает многомиллионный доход государству.
Однажды Ламин Туре пригласил меня осмотреть рудные причалы порта. Наша машина обогнула набережную для судов каботажного плавания, проехала мимо банановых складов, мимо железнодорожной эстакады и выехала прямо на рудный причал.
Слева были видны заросшие редким лесом острова Тамара и Касса. Над островом Касса время от времени поднималось небольшое желтое облачко взрыва: американо-канадская компания «Боксит дю Миди» открытым способом разрабатывает на этом острове богатейшие месторождения бокситов. Между островами и портом более чем на километр протянулась каменная лента мола, сооруженного на Отмели Осторожности.
Железная руда добывается недалеко от города — на полуострове Калум. Считают, что месторождение содержит около 200 миллионов тонн высококачественной руды. Отданное в концессию «Рудной компании Конакри», оно начало эксплуатироваться с 1953 года. Название у компании французское, но за этой вывеской стоят и английские и американские капиталы. Вывозя из страны около миллиона тонн железной руды в год, компания получает громадные барыши.
Возвращаясь из порта, я обратил внимание Ламина Туре на многочисленные железнодорожные пути, ведущие от причалов. Директор заметил, что только один путь принадлежит гвинейскому государству, остальные — собственность «Рудной компании Конакри» и компании Фриа, занимающейся разработкой бокситов. И мне вспомнилась беседа с одним из ответственных работников Демократической партии Гвинеи. Человек ясного и трезвого ума, с громадным опытом политической борьбы, он говорил мне:
— В 1957 году наш народ сумел разгромить доморощенных феодалов — племенных и религиозных вождей. Это были верные слуги французского империализма. Но на гвинейской земле продолжают оставаться более современные угнетатели — иностранные компании. Они грабят наши богатства, им принадлежат железные дороги, концессии, дома. Наша независимость станет полной только тогда, когда мы сможем освободиться и от их засилья. Это время придет!
Через несколько дней после нашего разговора я стал свидетелем исторического события в жизни гвинейского народа. Демократическая партия Гвинеи приняла решение о замене старого колониального франка новыми, национальными денежными знаками.
Одновременно было опубликовано решение о выходе Гвинеи из зоны франка. Новая гвинейская валюта делалась замкнутой — ее нельзя было свободно обменивать на иностранную валюту и вывозить из Гвинеи. Это решение нанесло серьезный удар по торговым компаниям, ранее переводившим во Францию все свои доходы. Благодаря этой реформе гвинейское правительство получило возможность контролировать внешнюю торговлю страны.
1 марта, в солнечный летний день, тысячи женщин и мужчин, юношей и стариков с волнением слушали выступление президента республики Секу Туре, который подчеркнул, что новый этап, который открывает денежная реформа, может быть, более важен, чем этап, пройденный страной после референдума 28 сентября 1958 года, когда Гвинея завоевала политическую независимость. Я вглядывался в лица людей, собравшихся на площади перед президентским дворцом, откуда транслировалось выступление Секу Туре. Старик в белом бубу, окруженный сыновьями, две девушки студентки с тетрадями в руках, группа рабочих — все они напряженно ловили каждое слово главы государства. Мне думается, что, слушая голос президента, гвинейцы рисовали в своем воображении грядущий день страны.