Возвращаясь из порта, я обратил внимание Ламина Туре на многочисленные железнодорожные пути, ведущие от причалов. Директор заметил, что только один путь принадлежит гвинейскому государству, остальные — собственность «Рудной компании Конакри» и компании Фриа, занимающейся разработкой бокситов. И мне вспомнилась беседа с одним из ответственных работников Демократической партии Гвинеи. Человек ясного и трезвого ума, с громадным опытом политической борьбы, он говорил мне:
— В 1957 году наш народ сумел разгромить доморощенных феодалов — племенных и религиозных вождей. Это были верные слуги французского империализма. Но на гвинейской земле продолжают оставаться более современные угнетатели — иностранные компании. Они грабят наши богатства, им принадлежат железные дороги, концессии, дома. Наша независимость станет полной только тогда, когда мы сможем освободиться и от их засилья. Это время придет!
Через несколько дней после нашего разговора я стал свидетелем исторического события в жизни гвинейского народа. Демократическая партия Гвинеи приняла решение о замене старого колониального франка новыми, национальными денежными знаками.
Одновременно было опубликовано решение о выходе Гвинеи из зоны франка. Новая гвинейская валюта делалась замкнутой — ее нельзя было свободно обменивать на иностранную валюту и вывозить из Гвинеи. Это решение нанесло серьезный удар по торговым компаниям, ранее переводившим во Францию все свои доходы. Благодаря этой реформе гвинейское правительство получило возможность контролировать внешнюю торговлю страны.
1 марта, в солнечный летний день, тысячи женщин и мужчин, юношей и стариков с волнением слушали выступление президента республики Секу Туре, который подчеркнул, что новый этап, который открывает денежная реформа, может быть, более важен, чем этап, пройденный страной после референдума 28 сентября 1958 года, когда Гвинея завоевала политическую независимость. Я вглядывался в лица людей, собравшихся на площади перед президентским дворцом, откуда транслировалось выступление Секу Туре. Старик в белом бубу, окруженный сыновьями, две девушки студентки с тетрадями в руках, группа рабочих — все они напряженно ловили каждое слово главы государства. Мне думается, что, слушая голос президента, гвинейцы рисовали в своем воображении грядущий день страны.
* * *
В последние дни апреля почувствовалось приближение дождевого сезона, местной «зимы». Тяжелые серые тучи все чаще заволакивали небо. А однажды я увидел над городом стаю журавлей. Сначала они летели, вытянувшись в прямую линию, потом перестроились клином и повернули к северо-востоку. Наверное, они летели в Россию, домой. Кончилось конакрийское пето.
В центре города установлена мемориальная доска: «Гвинейская республика — всем мученикам колониализма».
В. Иорданский
Фото автора
Фото Ю. Транквиллицкого
Незнакомая Испания
Начиная разговор об этом уголке Испании, следует оговориться, что мы подразумеваем под словом «незнакомая».
Испания — страна многоликая, пестрая. В ней много удивительно своеобразных областей, не похожих друг на друга ни природой, ни архитектурой городов и сел, ни бытом, ни даже складом характера людей.
Испанию посещает довольно много туристов, но они в основном бывают на юго-западном побережье страны. А северо-западный угол Пиренейского полуострова, где находилось древнее королевство Галисия, мало известен не только в других странах, но, как это ни странно, даже в самой Испании. Именно здесь — незнакомая Испания, незнакомая в действительном значении этого слова.
...Близится к финишу утомительное многодневное плавание. Взоры пассажиров полны трепетного ожидания. И как-то сразу, вдруг над бирюзовой плоскостью морских волн начинают вырисовываться очертания гор в нежной дымке пастельных тонов. И вот уже видны изрезанные ущельями высокие гранитные скалы, суровостью своей природы напоминающие Скандинавию. Округлые вершины с сосновыми лесами, чередующиеся с угрюмой пустотой степей; голые шхерные острова; изрезанный бухтами, увенчанный дюнами песчаный берег в белой пене неутомимого прибоя.
Можно было начать наш рассказ о Галисии с описания белых портовых городов Виго или Ла-Корунья, но на них лежит отпечаток облика больших испанских городов, и не они определяют характер этой исторической области. Если вы хотите узнать, понять и полюбить Галисию, то остановитесь где-нибудь в рыбацком поселке: в Коркубьоне, Камаринье или в Ла-Гуардии. Повсюду — у пристани, в бухтах, в открытом море — качаются рыбацкие лодки; свежий морской ветер играет в бесконечно длинных сетях; на высоких деревянных сооружениях висят пойманные каракатицы; доносится запах горелого масла, который соперничает с запахами смолы, гниющих водорослей и соленого воздуха.
Мы приехали в один из таких поселков и застали там праздник.
Кто неделями бывает в море, кто изо дня в день соскабливает с крутых утесов птичий помет или извлекает из сырых расщелин отчаянно сопротивляющихся каракатиц, тот, конечно, имеет право на короткое, но бурное веселье.
Удары колокола и треск ракет возвещают о начале праздника. Под звуки волынки и духовых инструментов, под бой барабанов гальего танцуют пасодобль.
Что случилось с гальего? Обычно флегматичные, они охвачены пламенем южного темперамента. Танцуют с упоением, радостью, удовольствием.
Но быстро проносится праздничный вихрь, наступают обычные будни. В предрассветные сумерки отправляются в море рыбаки; женщины спешат на фабрики, где приготовляют изумительно вкусные сардины в масле; эти консервы расходятся по всему миру.
Округлые гранитные купола гор, поднимающиеся на две тысячи метров, — словно маяки на пути от побережья в глубь Галисии.
Незабываемое впечатление производит прогулка в безлюдные, девственные горы Восточной Галисии. Сланцы и кварциты причудливой формы образуют острые плечи горных хребтов, вторгшиеся сюда граниты — крупные купола вершин.
По узким горным тропам можно пробраться в такие места, где все поражает своей первобытностью, где в голову приходит мысль: «Уж не так ли выглядел мир в первые дни сотворения?»
Примитивные каменные хижины пастухов кажутся здесь крошечными точками; горный ветер покачивает скудную траву, в небе — ослепительное солнце; кругом поразительно пустынно, одиноко.
Если говорить об окраске этих мест, то здесь торжествует, конечно, желтый цвет со всеми его нюансами. Это цвет колючего дрока. Внешне похожий на можжевельник, дрок цветет с небольшими перерывами в течение всего года цветет в горах даже под снежным покровом суровой северо-западной зимы. Галисия — это край рыбаков и крестьян.
В долине Мино вьется виноградная лоза. На равнинах и на террасах, устроенных на склонах гор, колышутся пшеничные и кукурузные поля. В большинстве случаев для получения хорошего урожая необходимо искусственное орошение. И надо сказать, что в сооружении оросительных каналов гальего достигли подлинного мастерства.
Когда приходит пора уборки урожая, плоды и овощи укладывают высокой горкой на двухколесные тележки, которые то и дело взвизгивают на несмазанных осях. А кукурузные початки дозревают в специальных амбарах — явление, типичное для Галисии.
В зеленых долинах огромные эвкалиптовые деревья охватывают тенью бедные крестьянские деревушки, а на востоке края растут древние каштановые рощи. Они придают паркам особую торжественность. А вот апельсиновые деревья и пальмы в городских парках и помещичьих усадьбах словно когда-то заблудились, да так и остались тут чужими, непрошеными гостями.