Нисэи и японцы
«Храм тысячи Будд» в Киото — известнейшее в Японии место паломничества. Со всех концов страны съезжаются сюда люди. Притихшие школьники в белых панамках, студенты в черных мундирах, пожилые люди в кимоно — все они входят в храм, исполненные благоговения. Даже маленькие дети перестают шуметь и скользят, как почтительные тени. Иностранные туристы щелкают затворами фотоаппаратов и, запечатлев себя на фоне храма, гуськом тянутся к автобусам — к следующей достопримечательности. Меня тоже привезли в Киото, и я осматривал «Храм тысячи Будд», наблюдая за посетителями, — их поведение давало мне массу материала для изучения психологии современных японцев. Чей-то громкий голос вывел меня из задумчивости. Парни и девушки шли по храму, взвизгивая и подвывая от восторга. Они махали друг другу руками, хлопали себя по коленям, тыкали пальцами в скульптуры. Очевидно, это были иностранцы, которые не умели себя вести так, как это делает человек, выросший и воспитанный в традиционном японском духе. Группа поравнялась со мной, и я с удивлением отметил чисто японские черты их лиц.
Увидев европейца, один из них помахал мне приветственно рукой и спросил по-английски:
— Хэллоу! Как вам это все нравится?
И, не дожидаясь ответа, гордо выпалил:
— Великолепно! Только японский гений мог создать это чудо!
То были нисэи — группа американских студентов, приехавшая в каникулы на родину предков прикоснуться, так сказать, к истокам. Потом я познакомился с ними поближе: они оказались очень милыми, приличными, образованными и — по американским стандартам — даже сдержанными и благовоспитанными ребятами.
Но там, в «Храме тысячи Будд», они смотрелись дико. Наверное, потому, что — несмотря на японско-патриотическое восхищение всем виденным — вели себя в древнем храме как обычные американцы.
И Япония их разочаровала. Никто не считал их японцами, зато все воспринимали как американцев. Молодого инженера из Фресно, гордившегося своим японским языком (изучение которого стоило ему адского труда), особенно обижало то, что, когда он, заходя в лавку, начинал говорить по-японски, хозяин, кланяясь и улыбаясь, отвечал на скверном английском: «Просим, просим, сэр. Все американцы любят покупать в нашем магазине!» Все американцы!! Для человека, который хотел бы почувствовать себя японцем и для этого приехал на родину предков, это звучало по меньшей мере обидно.
В США сейчас постоянно находятся несколько тысяч «настоящих» японцев из Японии: бизнесмены, представители торгующих с Америкой промышленных и коммерческих фирм. Понятно, что многие нисэи — равно владеющие и японским и английским — нашли себе работу в их конторах. Однако они чувствуют, что «японские» японцы не считают их своими, относятся к ним отчужденно и свысока.
Наш знакомый, инженер из Фресно, как раз служил в торгово-ремонтной фирме по сбыту японских автомобилей.
— Здесь платят побольше и работа полегче, чем в конструкторском бюро в Детройте, где я работал раньше, — говорил он, — зато обстановка... Хоть я и знал, что там главный конструктор никогда меня к себе в дом на коктейль не пригласит, все же он даже с чертежниками был запросто: зайдет, хлопнет по плечу — как, мол, Джим, дела... А здесь мой босс, самурай Ямада, вечно надут, как пузырь; вроде бы смотрит на тебя, а вроде бы и мимо, руки и то не подаст...
Бог его знает, этого Ямаду, может, он и на самом деле пренеприятный тип и задавака, но скорее всего, нашему знакомому инженеру просто было невдомек, что у японцев — особенно у старшего поколения — не принято смотреть собеседнику пристально в глаза или совать руку для приветствия. Так или иначе, но везде, где японцы и нисэи оказываются рядом, одной общностью, одним народом они себя никак не осознают.
Кто же такие нисэи?
Большинство современных нисэев в основном «средний класс» — учителя, юристы, техническая интеллигенция, мелкие и средние предприниматели, служащие. Можно сказать, что это даже преуспевающая прослойка американского общества, занимающая некое промежуточное место между белыми и цветными американцами. Их общество довольно обособлено от остальных американцев и не растворяется среди них. Говорят они по-английски, японским владеют хуже, а молодежь нередко и не владеет вовсе.