Немцы поняли, что подпольщики работают где-то под боком, рядом, и начали искать их в Оболи. В середине августа не удалась диверсия в офицерской столовой. Одна из исполнительниц — Зина Портнова — успела уйти в отряд. Нина Давыдова была расстреляна. Очередная операция была намечена на 27 августа, но накануне гестаповцы по доносу предателя арестовали всех членов организации. Чудом удалось спастись лишь Ефросинье Зеньковой и Аркадию Барбашову. Подпольщиков долго мучили и в начале октября расстреляли в Полоцке.
В декабре немцы арестовали Зину Портнову. Возвращаясь из разведки, она зашла в поселок и была выдана некой Анной Храповицкой. На допросе в гестапо Зина схватила со стола парабеллум, расстреляла следователя и охрану и бросилась бежать в сторону реки, но была схвачена и казнена. Ей посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Героем Советского Союза стала и Ефросинья Зенькова. Остальные члены организации награждены орденами Красного Знамени и Отечественной войны 1-й степени.
Когда я уже собирался уходить, Нелли Адольфовна показала небольшую витрину с книгами.
— Это написано о нас,— сказала она.— Кроме того, есть статья в Белорусской Советской Энциклопедии, а скоро, мы надеемся, выйдет «Летопись Шумилинского района»... В нее должно войти многое из того, что хранится в нашем музее: воспоминания, которые Зенькова, Герман и Цереня (это секретари подпольного РК комсомола), командиры и комиссары здешних партизанских отрядов когда-то написали по моей просьбе.— Нина Адольфовна замолчала, что-то обдумывая. Указка, которую она прижимала к стеклу витрины, соскользнула вниз. Она положила ее концом на раскрытую ладонь и с минуту оставалась в раздумье.— Наверное, это будет объемистая книга,— продолжала она.— В ней помещены списки погибших, а ведь в районе только наших солдат похоронено десять тысяч... Я помню, как долго и кропотливо мы составляли эти списки. При всех сельских Советах создали комиссии. Поселки и деревни разбили на мелкие участки, за которые отвечали местные коммунисты. Потом школьники и комсомольцы обошли дом за домом и переписали имена всех, кто воевал, кто погиб. Составляли сразу три списка — в один заносили солдат, погибших здесь при защите и освобождении района, в другой — земляков, погибших на войне, в третий — участников подполья, партизан, тех, кто помогал партизанам и подпольщикам, короче, мирных жителей, погибших во время оккупации. Потом списки со всех мест присылали в районную комиссию, членом которой была и я. Комиссия занималась самым кропотливым делом: сводила их в общие списки и сверяла с данными военкомата, Института истории партии при ЦК КПБ, Центрального архива Советской Армии. Когда эта работа закончилась, наши списки ушли в Минск. И вот теперь ждем.
Позже в Минске, в издательстве «Белорусская Советская Энциклопедия», я видел рукопись шумилинской летописи: несколько тяжелых стоп машинописных страниц, покрытых редакторской правкой. Летопись лишь недавно сложили воедино, и было похоже, что я стал ее первым читателем. Это была подробная история Шумилыцины, района, где 133 деревни разделили судьбу Хатыни, где каждый третий солдат не вернулся домой...
История, рассказанная и написанная всем миром.
А. Яврумян, наш спец. корр. Минск — Малое Стахово — Оболь
Гонка за скоростью
У меня есть к вам просьба.
Вся моя семья — потомственные железнодорожники. Я тоже интересуюсь железнодорожным транспортом. В разных газетах мы читали короткие заметки о том, что в Японии существует железная дорога, где поезда мчатся со скоростью 250 км/ч.
Не могли бы вы рассказать подробнее об этих экспрессах?
М. В. Белов, УССР, Донецкая область, пос. Зугрэс-2