Марис называл только те факты, которые для него, архитектора, не потеряли смысла и сегодня...
Цесис начал строиться с замка Ливонского ордена — в 1207 году, ровно через шесть лет после того, как был заложен первый камень в Риге. Город разрастался вокруг замка, пока не обрел вторую стену — оборонительную. Уже в XV веке городская стена имела восемь ворот. Но главные из них запирали с двух сторон центральную улицу — Ригас: одни ворота — в сторону Риги, вторые — на Рауну. Были и Русские ворота, они смотрели на Псков и Новгород... По рассказу архитектора, когда русские купцы проезжали через Цесис, они непременно выставляли на Ригас свои товары...
— Вот,— из своего окна показывал Марис на противоположную сторону улицы,— белый дом — дом купца. Строение недавно ремонтировали, чеканную доску еще не успели устроить на фасаде...
Не раз деревянный Цесис горел дотла, оставались церковь и дом «Гармония». Горожане разбирали развалины замка, городскую стену, строили каменные дома.
— Потому-то,— говорил Марис,— в атмосфере города слышен тихий голос естественного камня. И еще. Из века в век старые дома сносили, появлялись новые. Но вот улицы дошли до наших дней такими, какие они сегодня... Все эти улицы надо сохранить. И по закону! — Впервые в голосе Мариса Лукайжиса послышались твердые нотки.— Ничего нельзя ни выпрямлять, ни укорачивать. Улицы — самая главная ценность Цесиса,— повторял он.— У нас только три города, где сохранились древние улицы. Старая Рига, Цесис, Кулдига. Все они находятся под охраной государства, и для каждого из этих городов-заповедников выделен специальный архитектор. Собственно говоря, мы хотим, чтобы Ригас стала только пешеходной, и так это будет! Вернем старую атмосферу, вернем чеканные вывески магазинам, домам — козырьки, флюгеры — островерхим крышам... А там, смотришь, появится реклама и еще что-нибудь, в общем, тысячи мелочей, которые были когда-то и медленно исчезали... Поймите меня правильно,— настаивал он,— сегодня для наших детей уже лошади дикость... Тут главное не только в том, чтобы сохранить прошлое, а в том, как безболезненно войти в эту старую среду сегодняшним днем, с его поспешностью.
Выложив все это на одном страстном дыхании, архитектор посмотрел рассеянно на улицу, на чистый, все еще нетронутый лист ватмана, и перевел взгляд на меня.
— Я подумал: вы как человек, сошедший с поезда, давно хотите погулять?
Марис встал, отыскал зонт и надел плащ...
Заинтригованный чистым листом ватмана, я спросил Мариса, над чем он работает.
— Ах вот как! — на мгновение блеснул в его серых глазах огонек.— Несколько лет назад я со своими друзьями предложил построить в городе информационный центр. В больших городах за копейки можно получить какую хочешь справку, а для такого маленького города, как Цесис, нет смысла держать подобные справочные. Мы же решили на видном месте города-заповедника создать комплекс, где бы и свои, и приезжие люди могли узнать, где столовые, где гостиницы, как работают магазины, в какие часы принимают городские власти, где наши достопримечательности, национальный парк, река Гауя... Информационный центр с телефонными кабинами, солнечными часами, цветочными клумбами, скамейками для отдыха, киосками сувениров... Вот наконец на днях я и получил заказ горисполкома на этот проект.
— Это прекрасно,— сказал я.— Ну а если я хочу спросить у прохожего, хочу живого непосредственного общения с горожанином? Вот так, как сегодня...
Марис не дал мне договорить.
— Это ваше частное дело. Если вы такой оригинал...— Его цепкие глаза глянули на меня устало.— Вам просто повезло. Трубочист в наши дни тоже становится достопримечательностью...
Не знаю почему, но именно в тот момент, когда Марис искренне среагировал на мое случайное замечание, я поймал себя на мысли, что слушаю человека, которого будто бы знал и раньше, точнее, где-то читал о нем, читал о молодых людях из Цесиса — группе художников, оформителей, которых возглавил архитектор. Они вернулись после института или армии в свой город — вернулись, чтобы работать в нем и сделать его лучше...
Я спросил, так ли это, и сразу же выяснилось, что Марис Лукайжис действительно тот самый архитектор, а друзья его — скульптор Андрей Янсонс, художники Янис Дронис и Раймонд Пиннис, инженер Эдвин Зоммерс. Это они, единомышленники, создали тогда специальный факультет народного университета культуры, пригласили молодежь, умеющую рисовать, оформлять интерьеры, строить и принялись за спасение Западной башни замка. Потом устроили выставку под открытым небом: «Мы — своему городу»; перекрыли дорогу и у стены музея выставили макеты, рисунки, стенды с 99 предложениями по восстановлению уголков старины, благоустройству Цесиса. И одним из предложений был информационный центр.