Час спустя Уильям уже кормил меня с ложечки супом из овсяных хлопьев, а на следующее утро после доброго завтрака мы отправились дальше.
Отойдя немного от берега, мы заметили спинной плавник акулы. Вилли тотчас же вскрыл все банки с рыбными консервами и вытряхнул их содержимое в море. Не знаю, есть ли ныне в этом районе акулы, но уж тогда-то они все наверняка передохли.
Если посмотреть на карту, то видно, что Арафурское море расположено между северным побережьем Австралии и островами Новая Гвинея, Целебес и Ява. К великому сожалению, как раз через это море проходит граница между штилевой полосой и поясом пассатов. Большей частью мы попадали в штиль. Почти месяц проболтались мы на месте, не продвинувшись вперед ни на шаг. Но потом нам посчастливилось поймать пассат, и он помчал нас со скоростью шесть узлов к островам Килинг.
Восьмого ноября они показались на горизонте. В полдень мы заштилели в четырех милях от берега.
— Весьма кстати,— сказал я.— Наденем парадную форму и с вечерним бризом войдем в гавань.
— Может быть, нас даже пригласят попробовать кекс! — мечтательно произнес Вилли. Грубый материалист, он явно не годился для духовной деятельности.
Вечернего бриза мы не дождались. Ночного, впрочем, тоже. А на следующее утро обнаружили, что острова... исчезли. Должно быть, сильное течение с востока на запад протащило нас мимо. Когда около полудня пришел легкий остовый бриз, мы попытались вернуться назад. Но течение оказалось сильнее, и мы по-прежнему продолжали двигаться на запад.
Уильям начал уже было строить самые серьезные планы в отношении жестянки с кексом, а я все кумекал, куда нас могло занести. Следующей землей, которую мы теперь могли достичь, был Родригес — маленький остров в 2000 миль к западу.
Расстояние меня не пугало, но вот питьевой воды у нас оставалось всего литров сорок. Поварское искусство моего напарника, жара в тропических широтах, а главное — расчет на острова Килинг,— все это привело к тому, что мы легкомысленно растранжирили водичку.
Наше единственное спасение заключалось в том, чтобы как можно скорее достичь острова Родригес. Поэтому мы поставили все паруса и, подгоняемые ветром и течением, взяли курс на запад. Питьевую воду я немедленно взял под контроль, ограничив ее выдачу полулитром на человека в день. Для тропиков это, конечно, весьма скудно. Обычно в расчет берут два с половиной литра. Понятно, что мы не пили воду просто так — в чистом виде, а в большинстве случаев готовили овсяный отвар, который хорошо утоляет жажду. Пищу ели в холодном виде и без соли. Кроме того, старались почаще смачивать тент и обливаться забортной водой. Разумеется, мы постоянно испытывали отчаянную жажду, но рацион был железным. Я рассчитал, что мы сможем продержаться еще 25 дней, если, конечно (а я очень надеялся на это!), нам не поможет дождь.
Наконец, через восемь дней небо заволокло облаками. На юго-востоке становилось все темнее и темнее. Мы тотчас легли в дрейф и растянули парус, чтобы собирать в него дождевую воду. Сначала дождь слегка моросил. Чудесная пресная влага струйками растекалась по нашим лицам. Потом он полил, как из ведра. За какой-нибудь час все бочки наполнились, а в животах у нас булькало не менее пяти литров дождевой водички. Мы кричали от восторга и мылись-плескались в теплых струях тропического ливня. Потом я торжественно сказал Вилли:
— Сын мой, сделайся гибким, как ящерица, и проскользни в ахтерпик. В самом дальнем его уголке ты найдешь пакет в синей бумаге, который доставишь в каюту.
— Есть, капитан! — ответил Вилли, мигом отворил люк — и только пятки его сверкнули у меня перед глазами. Потом я услышал голос:
— Шкипер, ставьте поскорее чайник на огонь.
Полчаса спустя мы сидели в каюте. Предоставленный самому себе «Тиликум» качался на волнах Индийского океана. Дождь молотил по палубе. Восхитительный запах горячего кофе щекотал ноздри, а на столе перед нами лежал фруктовый кекс — свежий, аппетитный, ароматный.
Из Африки я послал старой даме в Новую Зеландию оправдательное письмо, и, надеюсь, она поняла меня и простила. Это был единственный случай в моей жизни, когда я посягнул на доверенный мне груз. Когда через неделю мы снова увидели солнышко, я определил координаты. Мы прошли 1200 миль. Ветер нам благоприятствовал, воды — вдоволь. Правда, с продуктами было небогато, особенно с мясными консервами. Поэтому Вилли соорудил удочку, изготовив крючок из куска проволоки, а грузило — из нескольких звеньев цепи. На крючок мы насадили кусок белой ткани и забросили удочку с кормы. Не прошло и получаса, как попалась огромная рыбина.